Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929
Шрифт:
В сентябре несколько гоминьдановских групп вышли из левого Гоминьдана и вошли в альтернативное правительство в Нанкине. Теперь уже перевес был явно на стороне Чан Кайши, который стал главой ЦИКа Гоминьдана и вернул себе пост главнокомандующего армией. Был взят Пекин. Советские советники были заменены германскими офицерами. Началось примирение Гоминьдана с западными державами. Попытка коммунистического путча в Кантоне в декабре 1927 г., организованная эмиссарами Коминтерна немцем Гейнцем Нейманом [533] и Виссарионом Ломинадзе (Бесо) [534] , потерпела провал и завершилась жестоким кровопролитием. В феврале 1928 г. Коминтерн возложил вину за провал сталинского курса на компартию Китая, обвинив ее руководство в «правом оппортунизме». Генеральный секретарь партии Чен Дусю [535] был снят со своего поста, а китайской компартии было предложено начать создание «советских баз».
533
Нейман Гейнц (1902–1937) — деятель германского социал-демократического движения, с 1921 г. — член компартии Германии. С 1925 г. представитель партии в Исполкоме Коминтерна. С 1927 г. член Политбюро компартии Германии. Ставленник Сталина. Был представителем Коминтерна в Китае, участвовал в подготовке коммунистического мятежа в Кантоне в декабре 1927 г. В 1932 г. был подвергнут критике за ошибки в борьбе против нацизма. После прихода нацистов к власти в 1933 г. выполнял поручения Коминтерна в Европе. С 1935 г. жил в СССР. Арестован и расстрелян во время Большого террора по «сталинскому списку».
534
Ломинадзе Виссарион Виссарионович (партийный псевдоним Бесо) (1897–1935) — социал-демократ с 1913 г., большевик. В 1917 г. секретарь Кутаисского горкома РСДРП(б). В 1918–1920 гг. занимал различные партийные посты в Закавказье, а затем в РСФСР. В 1922–1924 гг. — секретарь ЦК компартии Грузии, позже работал в Коминтерне. С 1930 г. — первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б). Совместно с Л. А. Шацкиным образовал группу, подвергшую острой критике политику Сталина и установившую связь с группой Сырцова. В декабре 1930 г. Сталиным было проведено постановление ЦК и ЦКК ВКП(б) о фракционной работе Сырцова, Ломинадзе и других. В 1931–1933 гг. Ломинадзе занимал различные второстепенные партийные и административные посты. С 1933 г. работал секретарем Магнитогорского горкома партии. Под угрозой ареста в условиях травли пытался покончить жизнь самоубийством. Непосредственная попытка была неудачной, однако Ломинадзе умер после операции по извлечению пули.
535
Чен Дусю (1879–1942) — деятель компартии Китая, ученый-филолог. Получил образование в Токио и Париже. Преподавал историю литературы в Пекинском университете, был деканом факультета. В 1915 г. основал журнал «Новая юность», выступавший за демократическую перестройку Китая. Один из основателей компартии и ее генеральный секретарь в 1921–1927 гг. В 1927 г. по требованию Коминтерна снят с руководящих постов в компартии за «оппортунистические ошибки», выразившиеся, в частности, в курсе на союз с Гоминьданом и подчинение ему. После этого организовал группу, солидаризовавшуюся с Троцким и его сторонниками. В 1930 г. был исключен из компартии. В 1932–1937 гг. находился в заключении. После освобождения отказался от политической деятельности. Занимался научной работой.
Что же касается Троцкого, то до 1924 г. он в основном разделял установку на сотрудничество компартии с Гоминьданом и на вхождение компартии в его состав. Об этом свидетельствует первый обстоятельный оппозиционный документ по китайскому вопросу — «Китайская компартия и Гоминьдан», написанный 27 сентября 1926 г. [536] В нем содержалась попытка провести границу между «настоящим» и «прошлым» революционного движения в великой восточной стране, и в качестве грани между разными этапами был назван 1925 год. С этого времени революционная борьба в Китае, по мнению Троцкого, «вступила в новую эпоху», которая характеризовалась «прежде всего активным выступлением широких пролетарских масс, стачками и созданием профсоюзов. В движение вовлекаются в несомненно возрастающей степени крестьяне. Одновременно с этим торговая буржуазия и связанные с нею элементы интеллигенции откатываются вправо, занимая позицию против стачек, коммунистов и СССР».
536
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 2. С. 103–108.
Троцкий считал, что компартия должна была участвовать в Гоминьдане в период, когда она «представляла пропагандистское общество, только подготовлявшееся к будущей самостоятельной политической деятельности и стремившееся в то же время участвовать в текущей национально-освободительной борьбе». Но к сентябрю 1926 г. перед китайскими коммунистами встала принципиально новая задача: руководить самостоятельным, пробужденным рабочим классом. Подвергая критике решения руководства китайской компартии не только об участии в Гоминьдане, но и о принятии «суньятсенизма» как своей собственной идеологии, Троцкий отмечал, что эта линия была продиктована из Москвы сталинским руководством и китайским коммунистам не оставалось ничего иного, как «принять те политические выводы, которые вытекали из этой организационной заповеди».
С переходом в оппозицию Троцкий стал уделять китайским проблемам значительно большее внимание, стремясь противопоставить свою позицию по вопросу о Китае политике Сталина. В том же сентябре 1926 г. к XV партконференции он подготовил еще один документ по китайскому вопросу. В нем делался упор на борьбу сталинской фракции против ленинизма под видом борьбы с «троцкизмом». Позиция Сталина по отношению к Гоминьдану определялась как носившая «совершенно оппортунистический характер». Речь шла о том, что национально-демократическое движение в Китае все более расчленяется по классовому признаку, что пролетариат вступает в борьбу путем стачек, охватывающих «миллионы рабочих», а профорганизации включают в себя десятки и сотни тысяч. Троцкий ставил вопрос о необходимости деятельности в Китае самостоятельной пролетарской партии, которая вела бы борьбу за гегемонию в национально-освободительном движении. «Самостоятельность компартии исключает ее организационное вхождение в Гоминьдан, но не исключает, разумеется, ее длительного политического блока с Гоминьданом». Сталинцы же, как писал Троцкий, прикрывают саму постановку вопроса об организационном размежевании словами об «ультралевизне», «ликвидаторстве» и другими бранными терминами [537] .
537
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 2. С. 90, 98. Это как следует из приведенных документов, которые детально и тонко проанализировал А. В. Панцов (Панцов А. В. Тайная история советско-китайских отношений. С. 149–156).
Полемика о Китае во многом напоминала средневековые схоластические трактаты. Таковыми, в частности, были дискуссии Радека и Бухарина о степени капиталистического развития Китая, о сохранении в нем феодальных элементов. Эти споры в значительной степени основывались на эмоциях и в лучшем случае на логических предположениях, а не на скрупулезном анализе фактов, в частности статистических данных. Спорщики расходились в том, создавать ли Советы в Китае сразу или брать курс на их организацию при определенных условиях [538] . Даже Сталин продолжал на эту тему дискутировать с Троцким. Сохранилась ответная записка Сталина Троцкому от 23 марта 1926 г.: «Если Вам удобно, давайте поговорим о китайских делах сегодня в 4 часа в ЦК» [539] . Но постепенно установка на конструктивный диалог с оппозицией по китайскому вопросу отступала перед общим курсом на разрыв с оппозицией.
538
«Доводы Троцкого… были сильнее, когда он высказывался за уменьшение зависимости коммунистов от Гоминьдана, как правого, так и левого, а следовательно, за усиление их самостоятельности; однако и он впадал в абстракцию, когда в качестве панацеи предлагал создавать и распространять Советы», — пишет Д. Боффа (Боффа Д. История Советского Союза. М.: Международные отношения, 1994. Т. 1. С. 290). Детальный анализ позиций как сталинистов, так и сторонников Троцкого по отношению к событиям в Китае см.: Панцов А. В. Тайная история советско-китайских отношений.
539
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 816. Л. 85.
Весной 1927 г. Троцкий выступил с целой серией писем, которые обосновывали его взгляды по общим и конкретным вопросам китайской революции. Первое из этих писем было написано 27 марта, как только поступили сведения, что Шанхай занят национально-революционной армией Гоминьдана [540] . «Марксизм забыт окончательно», — писал Троцкий, оспаривая утверждения советской прессы о том, что национальное правительство Китая представляет интересы всех классов этой страны. Он предполагал, что по мере захвата новых территорий Китая национальное правительство совершит резкий поворот в сторону США и Великобритании. «Мы окажемся курицей, которая высидела утенка», — образно выражался Троцкий и требовал вновь поставить в Политбюро вопрос о взаимоотношениях между китайской компартией и Гоминьданом, хотя отдавал себе отчет, что вместо обсуждения этого вопроса сталинцы организуют «фракционную кляузу». «Но можно ли молчать, когда дело идет буквально о голове китайского пролетариата?» — в отчаянии вопрошал Троцкий.
540
Там же. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 96. Л. 49.
Наиболее четко Троцкий выразил свои взгляды по китайскому вопросу в письме под заголовком «О лозунге Советов в Китае» 16 апреля [541] . Настаивая на том, чтобы компартия Китая взяла курс на создание Советов, Троцкий стремился опровергнуть контрдоводы Сталина, сущность которых состояла в постановке знака равенства между лозунгом Советов и лозунгом диктатуры пролетариата. «Но почему же у нас были Советы в 1905 году?» — ставил ответный вопрос Троцкий. Развивая свою аргументацию, он утверждал, что Советы в Китае могут рассматриваться аналогично Советам в России на этапе борьбы против царизма — их можно было бы эффективно использовать против милитаристов, компрадоров (буржуазии, являвшейся проводником зарубежного влияния) и иностранных империалистов. Сталин же, считал Троцкий, уступает китайской буржуазии по всем направлениям: «Если считать, как считал… Сталин, что объединение Китая должна была довести буржуазная головка Гоминьдана, которая через Гоминьдан подчиняет себе коммунистическую партию, лишила ее элементарной независимости (даже газеты!) и управляла завоеванными территориями через реакционную бюрократию, — если так представлять себе национальную революцию, тогда Советам, разумеется, не может быть места. Если же понимать, что буржуазная головка Гоминьдана, не только правая, но и центрально-левая, не способна довести национально-демократическую революцию до конца и даже до середины; что она непременно придет к сделке с империалистами; если понимать это, тогда нужно было своевременно и тем более нужно теперь готовить смену этому руководству».
541
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 96. Л. 6 — 12.
Автор письма вновь и вновь подчеркивал, что не выступает за немедленную пролетарскую революцию в Китае, что в Советы надо привлекать мелких ремесленников и торговцев, распространить сеть этих революционных органов на деревню, используя существовавшие крестьянские союзы. Советы должны были, по его представлению, стать органами аграрной революции, которую ни в коем случае нельзя откладывать до объединения Китая. «В Советы войдут все те классы, слои и прослойки, которые действительно втянуты или будут втягиваться в реальную, настоящую борьбу с чужестранной и своей реакцией». В то же время Троцкий решительно отрицал, что оппозиция толкает компартию на войну против Гоминьдана, и трижды повторил по этому поводу слово «Вздор!». Он считал необходимым поставить сотрудничество компартии с Гоминьданом на «необозримо более широкие и глубокие основы», воплощенные в Советах. Это сотрудничество предусматривало свободу для коммунистической печати. Вопрос же о социалистической революции Троцкий отодвигал на неопределенное будущее. Он не считал его стоявшим в порядке дня. По его мнению, эта перспектива имела шансы стать реальностью только в случае, если бы подоспела успешная пролетарская революция в странах Запада. «Но не надо, — призывал Троцкий, — эту перспективу превращать в платоническое воздаяние за нынешнее положение, когда полем владеют вооруженные буржуазные предатели. Основная и жизненная задача состоит сейчас в том, чтобы подготовить ближайший этап, из которого только и могут вырасти все дальнейшие перспективы и возможности».
22 апреля Троцкий написал письмо, озаглавленное «Не надо мусору!» [542] , в связи с обсуждением в партячейке Института красной профессуры вопроса о китайской революции. Этот институт, созданный в 1921 г., находился под влиянием Бухарина, который культивировал там почтение, если не культ, собственной личности и поощрял формирование группы своих последователей из среды молодых историков, философов, экономистов. Позднее эта группа стала известна как «школа Бухарина». В апреле 1927 г. Троцкого особенно возмутило, когда в ходе обсуждения китайской революции кто-то из «школы Бухарина» указал, что в 1923 г. Троцкий возражал против организации Советов в Германии, а теперь, дескать, яро выступал за их создание в Китае. Троцкий парировал ссылкой на гоголевского «Ревизора», где возле каждого нового забора скапливался мусор: «Так и некоторые публицисты, полемисты и «теоретики» нашей партии пользуются постановкой каждого нового серьезного вопроса, чтобы завалить его кучей мусора».
542
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 96. Л. 25–30.
Троцкий вновь опровергал приписываемый ему взгляд, что компартия Китая должна идти на разрыв с Гоминьданом. Он подчеркивал, что речь идет о сотрудничестве, но в таких формах, при которых компартия располагала бы полной самостоятельностью. Эти письма писались Троцким с Кавказа, где он отдыхал, распределяя время между минеральными ваннами, охотой и работой. По возвращении в Москву его осмотрел кремлевский доктор Гетье, который сообщил Седовой, что ее супруг выглядит свежее и бодрее, чем до поездки. «Любопытно, — продолжал профессор, — что охота с ее физическим утомлением, с пребыванием на довольно свежем воздухе, с сидением в шалаше и пр. совершенно не отражается вредно на нем» [543] . Пока еще Троцкий имел возможность пользоваться всеми теми привилегиями, которые высшие руководители считали для себя естественными. Но руководитель Октябрьского переворота вряд ли предполагал, что это был последний кавказский отдых в его жизни.
543
Архив Троцкого. Фонд 13. T-949.