Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940
Шрифт:
Помимо операции «Утка» разрабатывался другой вариант убийства Троцкого, который позже получил кодовое название «Конь» — по кличке одного из главных исполнителей операции, мексиканского художника Сикейроса (Кабайо — что в переводе означало «Конь»), Формально второй параллельной операцией руководил Эйтингон. Но реальное руководство было поручено его заместителю по второму проекту Иосифу Григулевичу.
Родившийся в 1913 г. и проведший детские и юношеские годы на окраине Вильно, ставший затем комсомольцем и поехавший в 1936 г. в Испанию в составе интернациональной бригады для участия в защите республиканского правительства, Григулевич обратил на себя внимание Орлова, который убедил самоотверженного молодого человека в том, что он принесет значительно большую пользу делу мирового коммунизма, если будет выполнять специальные задания советской разведки. Григулевич оказался весьма хладнокровным киллером и стал одним из основных помощников Орлова, а затем и «генерала Котова». В Испании он работал под псевдонимами Макс и Фелипе. Его боевая группа с успехом спровоцировала вооруженные столкновения на улицах Барселоны в мае 1937 г., давшие властям повод запретить ПОУМ и арестовать ее лидера Андреса Нина. Вслед за этим именно группа Макса выкрала Нина из тюрьмы и прикончила его, хотя абсолютно достоверных данных о том, что сам Григулевич участвовал в убийстве, нет, правда, в личном деле Григулевича в архиве КГБ содержится весьма высокая оценка его «руководящей роли в ликвидации троцкистов во время гражданской войны в Испании». Нетрудно представить себе, сколько крови нужно было пролить, чтобы заслужить такую высокую оценку.
В Испании Григулевич познакомился с Сикейросом. Будучи членом компартии, Сикейрос, как и Григулевич, приехал в Испанию, чтобы защищать республику. Он воевал на фронте, командовал дивизией республиканской армии, получил звание полковника. Советские резиденты в Испании смогли убедить Сикейроса, что в СССР была раскрыта пятая колонна, что главным организатором всех провокаций против «отечества социализма» является «агент гестапо» Троцкий и что во имя мировой коммунистической революции Троцкого необходимо уничтожить, тем более что в его родной Мексике Троцкому дал приют его бывший друг Диего Ривера.
В самом начале 1938 г. Григулевича по рекомендации Эйтингона вызвали в Москву. Молодой агент-киллер понравился начальству. В его пользу говорило многое: знание испанского языка, владение навыками провокаторства в среде левых некоммунистических сил, знакомство с латиноамериканскими добровольцами периода испанской гражданской войны, прежде всего с Сикейросом, наконец, опыт организованных им убийств, воспринимаемых как выполнение служебного долга. Все эти свойства сомкнулись в одной равнодействующей: Григулевича стали готовить к отправке в Мексику для участия в операции по убийству Троцкого. По завершении подготовки Григулевич был принял на явочной квартире Берией и затем отправлен за океан под все тем же кодовым именем Макс [912] .
912
Чернявский Г. Иосиф Григулевич: Ученый и убийца // В кн.: Чернявский Г. притчи о Правде и Лжи. С. 232.
Как и Меркадера, его рассматривали в качестве убийцы, хотя Поначалу держали «про запас», не давая прямых распоряжений по организации убийства. Позже, став видным советским ученым-историком и тщательнейшим образом скрывая свое прошлое [913] , Григулевич все же проговаривался наиболее близким к нему людям: «Меня готовили для проведения ликвидаций. Солидными знаниями о ведении резидентуры я не обладал» [914] . И все же в течение почти двух лет ему пришлось заниматься предварительной агентурной деятельностью.
913
На научных конференциях в 70-х — первой половине 80-х гг. один из авторов этой книги — Г.И. Чернявский — неоднократно встречался с Григулевичем, когда тот стал известным специалистом по истории стран Латинской Америки и католической церкви, членом-корреспондентом АН СССР. У него была репутация «свободомыслящего» — не отказываясь от марксистско-ленинских догматов, он порой позволял себе неортодоксальные суждения, причем не только во время «кухонных разговоров», но и на публике. Отмечали, правда, его странности. Никто не знал его биографии до 40-летнего возраста. Известно было, правда, что Григулевич женат на мексиканке (его супруга иногда приезжала с ним на конференции), но это только давало поводы для кривотолков. Участники конференций обращали внимание, что Григулевич решительно отказывался фотографироваться: отходил в сторону при групповом фотографировании и отворачивался, когда пытались сфотографировать его самого. В 1974 г. его коллега Е.К. Андреевская сделала его карандашный портретный набросок. Григулевич страшно рассердился и отобрал рисунок, который вскоре оказался в архиве КГБ. Копию этого портрета перебежчик В.Н. Митрохин вывез на Запад.
914
Никандров Н. Григулевич. М.: Молодая гвардия, 2005. С. 76.
Промежуточным пунктом «командировки» был Нью-Йорк. Макса и его напарника испанского коммуниста Санчеса (Марко, затем — Муньес) принял легальный резидент советской разведки в США П.Д. Гутцайт (работавший в полпредстве СССР в Вашингтоне под фамилией Гусев). Он доложил о прибытии начальнику внешней разведки Шпигельгласу. В донесении, сохранившемся в архиве КГБ в расшифрованном виде, говорилось: «В целях подготовки мероприятий по Старику полагал бы целесообразным устроить Муньеса в полицию, через которую мы могли бы шаг за шагом искать подходы к внедрению его в охрану Старика». «Только после этого можно будет разрабатывать конкретный план конечной цели операции», — говорилось в следующем донесении Гутцайта [915] .
915
Чиков В.М. Суперагент Сталина. С. 110–112.
В конце 1938 г. Григулевич (под кодовым именем Фелипе) и его помощник Санчес (Марко) прибыли через США в Мексику. Троцкий тогда жил еще в «Голубом доме». В нескольких кварталах от него советские агенты арендовали небольшой особняк и смогли без особого труда организовать наблюдение за передвижениями Троцкого и его сотрудников, а вслед за этим изучить систему охраны дома Троцкого и порядок допуска визитеров [916] . В этот период главная задача состояла именно в наблюдении.
916
Никандров Н. Григулевич. С. 76–78.
В сентябре 1938 г. в Мехико прибыл эмиссар Коминтерна под псевдонимом Перес, который попытался подключить к охоте на Троцкого руководство компартии Мексики, потребовав, разумеется, строгой конфиденциальности. Не вняв этому предложению, генеральный секретарь партии Герман Лаборде [917] созвал членов ЦК, которым рассказал о полученной им секретной информации. Поняв, что речь идет об устранении Троцкого, лидеры партии заявили, что убийство нанесет большой ущерб мексиканской компартии и престижу Советского Союза [918] . За это Лаборде по требованию Исполкома Коминтерна вскоре был снят с поста генерального секретаря партии. Больше мексиканские коммунисты к участию в операции по убийству Троцкого не привлекались. Им было поручено только участие в идеологическом обеспечении операции, чем они занимались, собственно говоря, и до этого. С подачи партийного руководства, а также лидера Всеобщей конфедерации труда Ломбардо Толедано в прессе была организована массированная кампания против Троцкого, которого вдобавок к московским обвинениям пытались «уличить» в связи с правыми элементами Мексики, готовившими государственный переворот против президента Карденаса. Троцкому и Ривере пришлось даже опровергать эти слухи на специально созванной пресс-конференции [919] .
917
Лаборде Герман (1896–1955) — мексиканский коммунист, генеральный секретарь компартии в 1937–1940 гг. Был отстранен от должности по обвинению в «оппортунистических ошибках». В дальнейшем прекратил активную политическую деятельность.
918
Через много лет об этом рассказал в своих воспоминаниях тогдашний член ЦК Валентин Кампа (Сатра V. Mi testimonio. Memorias de un communista mexi-cano. Mexico, F.D.: Ed. de cultura popular, 1985. P. 161–162).
919
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1938. № 62–63. С. 24.
24 февраля 1938 г. Троцкий выступил с «Вынужденным заявлением», в котором показал, что в кампании против него в Мексике незримо участвует Сталин, что пропагандистская кампания — только первый этап более сложной операции. Троцкий не сказал, что знает о готовящемся убийстве. Он дипломатично намекнул, что расскажет об этом позже: «Сталин, который понимает больше, чем его агенты, не сомневается, что Толедано не удастся принудить меня к молчанию… Именно поэтому Сталин готовит другие меры, гораздо более действенные. Но для своих предприятий, о которых будет в свое время рассказано, Сталину нужно предварительно отравить общественное мнение. Для этой работы ему нужен Ломбардо Толедано». Свое заявление Троцкий завершил словами: «Читатели этих строк без труда поймут, что ни нынешние обстоятельства моей личной жизни, ни общий характер моей работы отнюдь не располагают меня заниматься г[осподи]ном Толедано. Но дело идет в данном случае о чем-то совершенно другом, именно об общественном мнении страны, которая оказала мне и моей жене гостеприимство и которую я за истекший год научился ценить и любить. Поэтому и только поэтому я вижу себя вынужденным ответить настоящим заявлением на широко подготовленную клевету мексиканских агентов Сталина» [920] .
920
Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-4284.
С подобными заявлениями, которые публиковались как в самой Мексике, так и за ее пределами, Троцкий выступал и позже. Дело в том, что до Троцкого стали доходить слухи о подготовке покушения на его жизнь. Уже летом 1938 г. в «Бюллетене оппозиции» появилась заметка «Жизнь Л.Д. Троцкого в опасности» [921] , в которой отмечалось появление в Мехико весьма подозрительных личностей. Имена Фелипе и Марио не фигурировали, но появление советских агентов вызвало волну слухов, которые дошли до Троцкого.
921
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1938. № 66–67. С. 32.
Между тем советские агенты продолжали следить за Троцким и после его переезда весной 1939 г. на авенида Виена. Во второй половине 1938 г. их связь с Центром была на некоторое время прервана. Приходилось действовать самостоятельно, по собственной инициативе. Обрыв связи произошел из-за проведенных репрессий, в результате которых была расстреляна или отправлена за решетку большая группа высших сотрудников НКВД [922] . 17 февраля 1938 г. по приказу Ежова, занимавшего тогда должность наркома внутренних дел, в кабинете его заместителя М.П. Фриновского [923] был отравлен начальник 5-го отдела Слуцкий [924] . Разведка на некоторое время лишилась руководства; «аресты в Москве внесли колебания в сеть советских информаторов в США» [925] . Вскоре был снят со своей должности, а затем и расстрелян Ежов, на смену которому пришел Берия. Лишь постепенно разведывательная и диверсионно-террористическая деятельность за рубежом начала восстанавливаться под руководством нового начальника 5-го отдела Фитина.
922
Никандров Н. Григулевич. С. 79–80.
923
Фриновский Михаил Петрович (1898—1940) — член РКП(б) с 1918 г. С 1919 г. служил в органах ВЧК на периферии. С 1930 г. возглавлял ГПУ Азербайджанской ССР. С 1933 г. начальник Главного управления пограничной охраны ОГПУ (затем НКВД) СССР. В 1936—1938 гг. заместитель (затем первый заместитель) наркома внутренних дел. Один из главных практических организаторов Большого террора. В 1938 г. был назначен наркомом Военно-морского флота СССР, однако вскоре был арестован и расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
924
Кокурин А Н., Петров Н.В. Лубянка: ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД — КГБ. 1917–1960. М.: Демократия, 1997. С. 19.
925
Alexander Vassilev’s Papers. 0438 N. Yellow Notebook № 2. P. 74.