Лев
Шрифт:
Но Лев завис на вопросе.
— Какой док?
Нас сжалилась надо мной и солгала брату:
— Это то самое время месяца у Мины. Я свозила ее в клинику, чтобы там посмотрели, можно ли облегчить ее боли.
Я надеялась, что как большинство мужчин, он будет сторониться. Я не хотела лгать ему. Вместо этого он присел на корточки возле меня и положил руку на мое колено.
— Почему ты не сказала?
— Мне было неловко, — прохрипела я, массажируя медленно виски кругами, как делала моя мама, когда у меня болела голова. После того как она умерла, я уже никогда не чувствовала
Он покачал головой, нахмурившись.
— Что тут такого. Ты женщина, Мина. Ты не можешь отменить менструацию. Она есть у каждой женщины, — затем он шокировал меня сильнее. — Надо, чтобы я съездил в магазин?
Он был готов поехать в магазин и купить женскую гигиеническую продукцию, как будто в этом не было ничего такого.
Лев Леоков был синонимом слова «мужчина». Он заслужил так называться. Он уж точно вел себя соответствующе. Не как эти мальчики, которые кривились от слова «месячные».
Дело в том, что единственную прокладку, которую мне дали, я использовала, и теперь мне надо еще, поскольку капало сильно. Я посмотрела на Нас.
— У тебя есть прокладки?
Она покачала головой.
— Прости, куколка. Я девочка на тампонах.
Опечаленная я повернулась ко Льву и кивнула.
— Мне нужны прокладки.
Его взгляд смягчился.
— Хорошо. — Казалось, он был доволен тем, что мог помочь хоть чем-то. — Скажи, что именно тебе надо.
Я перечислила все, что мне было нужно, и Лев помог мне лечь на постель, прежде чем уехал. Он вернулся через полчаса с коробкой прокладок. Казалось, ему не было противно от всей ситуации. Вместо этого, понимая, что я нуждаюсь в этом, он лег рядом, взял меня за руку и держал, пока я не уснула.
Позже этим вечером, я проснулась и почувствовала, как теплое тело Льва укладывается рядом со мной. Он осторожно придвинул меня поближе к тому местечку, которое рассчитано только для меня одной. Положил подбородок на мою макушку и тихонько вздохнул.
Больше не мучаясь от боли, и рядом с человеком, который был моим домом, я улыбнулась, прежде чем сон вновь украл меня.
23 глава
Мина
Я проснулась одна, но свежая и хорошо отдохнувшая. Быстро оделась и спустилась вниз, чтобы позавтракать со Львом. Только когда я пришла на кухню, там никого не было, а газета лежала по центру стола.
Тишина в доме не всегда означала его пустоту, но сегодня так и было.
Это меня расстроило. Я хотела каждое утро просыпаться вместе со Львом, обняв его и впитав все тепло, что его гигантское тело мне даст.
На часах было всего 8.23. Слишком рано для тренировок Льва.
Где он?
Я не буду такой девушкой.
Не стану писать ему сообщение. Нет уж.
Вместо этого я пойду позавтракаю с Нас и попытаюсь выудить информацию.
День был хорошим. Прогулка пошла на пользу, сейчас, когда я не чувствовала отголосков боли после похода к гинекологу. Воздух был прохладным, а солнце теплым.
Поднявшись по ступенькам, я позвонила в звонок и ждала.
И ждала.
И все еще ждала.
Подняв руку, я постучала.
— Давай же, Нас. Вставай!
Она открыла дверь, сонно моргая, ее лицо было помятым, а волосы в беспорядке, на ней была просвечивающая ночнушка.
— Что случилось, детка?
Я улыбнулась ей во все тридцать два и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь.
— Я голодна и хочу кофе.
Ее выражение лица было обескураженным. Я повернулась к ней и начала медленно:
— На самом деле я пришла сюда, чтобы узнать, куда делся Лев.
Зевая, она пожала плечами.
— Понятия не имею. Я не его ангел-хранитель.
Я прикусила губу, поморщив нос.
— Ага, — пробормотала я, расстроено. — И я тоже.
Нас закатила глаза.
— Да пофиг. Иди на кухню. Дай я выпровожу свою ночную компанию.
Пока она поднималась по лестнице, я громко крикнула:
— Доброе утро, Вик
Я включила кофеварку и наполнила две кружки, как раз когда Нас вошла на кухню; ее волосы были собраны в хвост. Она переоделась в треники и свободный свитер, но под глазами еще оставались следы вчерашнего макияжа.
Подав ей кружку, я улыбнулась.
— Ну как, повеселилась со своей ночной компанией?
Взглядом она пуляла в меня кинжалы поверх ободка кружки.
— Он храпит.
И в этот момент низкий, хриплый голос донесся из дверного проема:
— Она врет. И да, мы повеселились. Нам всегда весело. Играли в кости до рассвета. — Вик ухмыльнулся, его глаза были сонно прищурены. На нем были только штаны от костюма и ничего больше. Я была слишком изумлена, чтобы оценить его подкачанное и красивое татуированное тело.
Я фыркнула, почти подавившись кофе.
— Ах вот как, вы, ребятишки, называете это в наши дни?
Он подмигнул мне, прежде чем сделал кое-что очень неожиданное для меня.
Подошел сзади к стулу Нас, положил руки на ее плечи, наклонился и поцеловал ее за ушком. Она закрыла глаза и счастливо улыбнулась. Он что-то прошептал в ухо Настасьи, и ее выражение лица смягчилось. В нежном жесте она прижала ладонь к его щеке, а затем повернула лицо и поцеловала его в губы.
Так не вели себя люди, которые просто спали вместе. Так вели себя влюбленные. Мысленно я вернулась к тому моменту, когда Нас сказала, что Вик не любит ее в ответ. Она с ума сошла? Это же было ясно написано на его лице. В его улыбке. Во взгляде. Виктор Никулин был без ума от Настасьи Леоковой. И он любил ее так, как многие женщины мечтают быть любимыми.
Мое сердце радовалось за них. Между ними было что-то особенное. Даже если Нас еще не знала об этом.
Вик налил себе кофе, затем обошел стол и остановился, чтобы оставить поцелуй на моей макушке, а затем сел во главе стола.
— Тебе лучше, зазноба моя?
Я улыбнулась на его прозвище. Очевидно же, что он придумал его, чтобы заставить Нас ревновать, и то, как ее нос сморщился, говорило, что это работает.
— Чувствую себя намного лучше, спасибо. Проклятый вирус, — солгала я.