Лев
Шрифт:
Я нуждалась в объяснении.
Тишина была тяжелой и с каждой секундой давила сильнее.
Мы поднялись наверх, переоделись, и впервые за неделю я напялила свою желтую пижаму. Лев заметил. Отвращение читалось в его взгляде, когда он взглянул на жуткий комплект. Я села посреди кровати, скрестив ноги.
Стоя возле кровати в одних черных трусах, он вздохнул, не смотря мне в глаза.
— Я понимаю твое смятение.
Я нахмурилась и издала согласное ворчание.
Он поднял руку и почесал подбородок.
—
Я невесело рассмеялась.
— Я уже заметила.
— Он задолжал Саше денег.
Моя кровь начала вскипать.
Лев продолжил:
— Так делаются дела, когда ты — Леоков.
Я сглотнула, гнев закипел внутри меня.
— Мужчина, которого ты видела сегодня, должен Саше сто тысяч долларов.
Все. С меня хватит. Я открыла рот, и из меня полился весь гнев, и кое-что, что я не планировала говорить:
— Какая разница, даже если парень должен денег? Он предлагал мне столько же, чтобы я бросила тебя, черт подери! — Я фыркнула. — Деньги определенно не проблема для Саши.
В момент, когда я осознала сказанное, мое лицо побледнело.
Челюсть Льва застыла, а его щека дернулась от нервного тика. Его руки сжались в кулаки, а живот напрягся. Его голос был низким, но ужасающим.
— Что ты сказала?
Нет, нет, нет, нет, нееееееееееееееееет.
Что же я натворила? Кровь ревела в ушах, и я слышала, как бьется мой пульс. Во рту пересохло, я попыталась увлажнить губы, облизав их. Я положила подушку на колени и обняла ее крепко.
— Я не взяла их.
Мой голос был тихим.
Он нахмурился и заговорил вновь сквозь стиснутые зубы:
— Он... что?
Мать моя женщина. Что ты наделала?
Выражение его лица четко говорила, что он собирается что-то натворить. Поэтому я сделала единственное, что было в моих силах.
Встав быстренько, я подошла к краю кровати и прыгнула на него. Прежде чем Лев смог сообразить, что происходит, мое тело врезалось в его, и он крепко обнял меня. Я обернула вокруг руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии. И крепко накрепко сжала его.
Он был по-прежнему взбешен.
— Мина, отпусти меня. Пожалуйста.
— Никогда, — прошептала я.
Должно быть, эти слова были правильными, потому что его сильные руки немного расслабились, и он повернул голову, чтобы чмокнуть меня в висок, а одну руку спустил к моей попе и сжал ее.
Я не могла поверить в то, что собиралась сказать.
— Твой брат любит тебя, Лев. Может, он и выбирает дерьмовенький способ показать это, но он любит. В ином случае, он бы не парился по этому поводу. — Я замолчала, прежде чем добавила: — Я готова убить, чтобы иметь такую любящую семью. Не злись на него, дорогой. Саша просто присматривает за тобой.
Эти слова, кажется, усмирили
— Мне жаль, что ты это увидела.
Прижав подбородок к его груди, я тихо заговорила:
— Ты счастлив, делая подобные вещи?
Он пару секунд обдумал вопрос, его голос был суровым, когда он ответил:
— Я ничего не чувствую, когда делаю подобное.
От такого печального ответа мое сердце сжалось. Повернув голову, я прошептала:
— Ты испугал меня сегодня.
— Прости.
Так много извинений от этого мужчины. Я задавалась вопросом, правда ли ему было жаль, или он просто говорил это, чтобы заполнить молчание.
Я посмотрела на него еще раз и спросила:
— Думаешь, ты рассказал бы мне все сам, если бы я не узнала вот так?
Лев избегал моего взгляда и покачал головой. По крайней мере, он был честен.
— Почему ты не смотришь на меня, дорогой?
Он еще раз покачал головой. Его руки напряглись вокруг моей спины. То, что он сказал дальше, разбило мне сердце.
Его голос вышел приглушенным, он заявил искренне:
— Я не знаю, что бы делал, если бы увидел твое разочарование.
Я закрыла глаза и зажмурилась, удерживая слезы, которые так сильно хотели высвободиться. Прижала губы к его груди, прямо напротив сердца.
Я не получу ответов. Не сегодня и не ото Льва.
Я найду их в другом месте.
***
Проснуться утром, в то время как горячий рот посасывает твою грудь, постанывая в мягкую плоть — прекрасный способ подъема.
Мое доброе утро было таким:
— Боже, да, дорогой. Соси сильнее, — пока мои руки сжимали его затылок, прижимая ближе.
Куда делась моя пижама?
Он отодвинулся, сжал свою эрекцию у моего бедра и спросил:
— Всё?
Я замерла. Уже всё?
Ну, это было быстро.
Печалька.
Я не могла избавиться от чувства разочарования. Но затем Лев спросил вновь, проясняя вопрос.
— Твои месячные. Всё, закончились?
Ох!
Ах ты засранец.
Я практически фыркнула, но была слишком занята, тяжело дыша и пробегаясь пальцами по спутанным ото сна волосам Льва.
— Да, закончились.
Последние мазки закончились три дня назад, спасибо Боже.
Его большие пальцы зацепились за резинку моих белых трусиков. Резким движением он стянул их вниз, и я помогла ему скинуть их с лодыжек. Лев встал на колени возле меня. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, помогая заприметить член Льва, который практически высунулся из-под резинки его боксеров.