Лев
Шрифт:
Когда направлялась в десятом часу утра к Нас, я была на девяносто процентов уверена, что она уже проснулась. Если нет, то придется подолбиться в дверь. Прибыв к ее порогу, я подняла руку, чтобы постучать, но решила сделать кое-что другое. Я достала телефон и отправила ей эсэмэс.
Я: Ты проснулась? У меня есть брауни.
Через минут дверь открылась. Нас моргала на меня, проснувшаяся, одетая и выпучив глаза. Она улыбнулась, но когда увидела, что мои руки пусты,
— Нет никаких брауни, да?
Я прошла внутрь и, смеясь, фыркнула.
— Не-а. Это было частью подлого плана, чтобы ты запустила меня внутрь.
В ее голосе звучала обида:
— Не хорошо, мелкая. Ой, как не хорошо. — Она наблюдала, как я поднималась по ступенькам. — Эй, а ты куда пошла?
— Я пошла пожелать доброго утра своему муженьку, — я улыбнулась сама себе. — Ты против?
Я открыла дверь в спальню Настасьи и вошла. Шторки были закрыты, а одежда валялась по комнате. Вик сидел на кровати, одеяло прикрывало его бедра, пока держал руки за головой и смотрел новости по телику. В тот момент, как увидел меня, он улыбнулся.
— Черт, женушка. Выглядишь хорошо сегодня. Сияешь и все такое. — Он ухмыльнулся лукаво. — Перепало кое-что, да?
Я обожала Вика. И на самом деле едва могла поверить, что он с Аникой сделаны из одной и той же спермы и яйцеклеток и делят ДНК. Иногда я хотела принести ему свои глубочайшие соболезнования, что его сестра такая гадюка.
Сегодня я улыбалась ему.
— Я бы подошла поближе и обняла тебя, если бы не была уверена, что ты голый под одеялом.
Он качнул бедрами, показывая, что он правда голый, и я прикрыла рукой глаза, застонав.
Он был такой свиньей. Милой свиньей.
Нас вошла в спальню с подносом с кофе, и я взяла кружку с него и слегка сжала ее за талию. Она так хорошо меня знала. Нас подмигнула мне, и я присела на самый дальний край кровати, а она села рядом с Виком, скрестив ноги. Она подала ему кофе, он наклонился и поцеловал ее в щеку. И, боже, это вызвало у меня улыбку.
Мне нравилось, как он ее любил.
— Ну, — начал Вик. — Что ты думаешь о том, что увидела вчера?
Нас нахмурила брови, внимательно смотря на меня.
— Что ты увидела вчера?
Вик пожал плечами:
— Дела. Решали вопрос с ублюдком Моретти, — Вик с сожалением глянул на меня. — Мина увидела, как Лев выполнял свою работу.
Нас слегка сгорбилась и вздохнула.
— Ох, Мина. Мне жаль. Я не знала.
Они вели себя так, будто произошло какое-то недопонимание. Такую реакцию можно ожидать, если бы они назначили со мной встречу, но не пришли, как будто это было легко понять и простить, и я находилась в смятении. Обеими руками держа кружку с кофе, я согревала их.
— Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Лев ничего толком не рассказал мне прошлой ночью. Я просто в замешательстве. Поэтому я здесь.
Нас вытянула руку и положила ее на мою коленку.
— Хотела бы я предупредить тебя. — Она казалась разочарованной в себе. — Я неделями хотела рассказать тебе. Затем вы со Львом начали встречаться, и я думала, он рассказал
Я не понимала.
— Почему он не сказал мне?
Нас взглянула на Вика, и он ответил за нее.
— Знаешь, Лев не обходит женщин стороной, Мина. — Зачем мне это слышать? Я заворчала на него. Он ухмыльнулся и быстро продолжил: — Но все те женщины были для одного дела, и он всегда прямо это говорил. Что-то в тебе вынудило его обращаться с тобой иначе. Он никогда не позволял женщине спать в своей комнате. Никогда.
Нас улыбнулась.
— До тебя.
Мое сердце заполнилось теплом, а в животе запорхали бабочки, но я сохранила непроницаемое выражение лица.
Вик добавил:
— Ты единственный человек, с которым он запирается в комнате с тех пор, как ему было десять. Не знаю почему, но он добавил тебя в свой круг защиты. Ты часть его святилища.
— Ладно, — пробормотала я, довольная информацией, но все еще находясь в смятении. — Что это значит?
Нас заговорила осторожно:
— Он не сказал, потому что боится потерять тебя, kukla.
Я попивала кофе, едва чувствуя вкус.
— Точно. Но это не объясняет, что я увидела вчера. — Я перевела взгляд на Вика. — Кто-нибудь из вас просветит меня?
Нас подняла левую руку Вика и показала на тату. Огромную, набитую жирным шрифтом тату-надпись «ХАОС».
— Это все началось здесь, с «Хаоса».
— Что это? Типа банды или что-то такое? — спросила я настороженно.
Вик хихикнул.
— Ох-ох, осторожнее, мелкая. Назовешь их «банда» и тебя пристрелят. — Он разъяснил. — Они называют себя «фирмой». Мы были фирмой.
Нас выпрямилась.
— Давай перенесемся на двадцать один год назад. — Он откашлялась. — Братва была русской мафией, братством. Они все еще есть, но не привлекают к себе внимания. Они стали закрытой группкой. Единственный способов попасть туда — быть сыном члена мафии, или чтобы два из трех членов проголосовали за себя. Такое редко бывает. Они не хотят, чтобы люди, а особенно копы, вмешивались в их дела, поэтому открыли «фирмы» по всему миру, которые продолжили их дела. Насколько знали копы, «фирмы» не имели ничего общего с Братвой. — Она выдержала паузу. — Мой отец Антон и его Брат Илья оба были членами Братвы, как и их отцы и деды, но когда они переехали в США из России, их попросили открыть «фирму», набрать лучших русско-американских криминальных авторитетов и начать воротить дела.
Я практически не хотела спрашивать.
— Что делает «фирма»?
Вик поджал губы.
— Обычные делишки. Наркотики, рэкет, вымогательство, оружие, мошенничество. — Он пожал плечами, как будто это норма. — Ну, ты понимаешь.
Нас продолжила:
— Так папа стал президентом «фирмы», дядя Илья вице-президентом. Папа Вика, Юрий, казначеем. «Фирма» была серьезной. Дом, где они проворачивали делишки, было нереально найти. Затем пришло время принимать в члены Братвы сыновей.
Ладно, я получаю ответы, но теперь вопросов стало еще больше.