Левантевски, шприц!
Шрифт:
В домике горел странный свет – бледный, голубоватый, напоминающий свет полной луны. Левантевски уже с кем-то разговаривал и Лиза, взяв себя в руки, быстро отыскала его на кухне. Здесь же присутствовало еще два человека (или вампира?), один из которых трагически вздыхал, развалившись на небольшом диванчике. Он вытянул длинные тощие ноги, перегородив всю кухню, и активно страдал, стеная и охая, прижимая костлявое запястье ко лбу, покрытому бисеринками пота.
– Тааак … а еще что можете вспомнить? – Голосом доброго айболита допрашивал их фельдшер. – Точно в трактир не ходили?
– Да какое там! – Виновато развел руками второй – полноватый стеснительный мужчина с румяным лицом. – Иштибальд не любит бывать в таких местах. Мы в основном дома сидим.
Тем временем страдалец медленно пополз на пол ногами вперед и Лиза кинулась к нему, подхватив его подмышки.
– Леванчевский, помоги! – Выдохнула она, неожиданно понимая, что руки ее стали не только белее, но и слабее. Оглянувшись, фельдшер приглушенно охнул и тоже вцепился в больного, вдвоем они затащили его на диван и уложили, закинув ноги на спинку. Затем переглянулись.
– Я так понимаю, анамнез ты уже собрал? – Спросила Лиза, нервно кусая губу. – Ну и какие будут предположения … коллега? – Последнее слово отчего-то далось ей с усилием.
– Неясно, – промямлил фельдшер, – говорят – сидели все время дома, и вдруг вампиру заплохело. А его сопарнику – нет.
– Сопарник – это вон тот тип, что сопит над нашим пациентом? – Кивнула врач в сторону румяного, который с настороженным видом топтался у дивана. Поймав ее взгляд, он опасливо переместился к окну.
– Нет, это человек либо существо, что заключает контракт о кормлении с вампиром. – Левантевски изогнул кверху одну бровь и невозмутимо осведомился, – а ты что – основы социального взаимодействия тоже отлежала, пока отдыхала?
– Не мешай! – Отмахнулась Лиза, раскрывая легкий халат на груди обморочного. – Тааак … так … пульс … давление бы померить … есть у нас тонометр? – Не оглядываясь спросила она у напарника. Тот вместо ответа щелкнул чемоданчиком и чем-то загремел.
– Тебя не поймешь! – Забубнил он из-за чемодана, будто из-за крепостной стены. – Все время требуешь какие-то странные вещи. Что ты хочешь сделать?
– Давление ему смерить! – Едва не рявкнула Лиза, но в последний момент сдержалась, лишь слегка усилив голос. – Сам-то как думаешь? Какие у нас есть варианты? Вспоминай давай, чем можно так эффективно ухайдокать вампира?
– Мннээ … нууу … чесноком, – протянул Левантевски, вынырнув над крышкой чемоданчика. Лизе показалось, что она каким-то удивительным образом доходит парню почти до груди, – еще этим … серебром.
Лиза оглянулась на сопарника, который изумленно пучил глаза, слушая этот диалог.
– А вы что думаете? Может у вашего … гхм … вампира аллергия на что-нибудь?
– Да только если как у всех, – он как-то виновато пожал пухлыми плечами и мотнул головой, – чеснок, серебро, магически отравленная кровь – но на нее у всех аллергия, не только у вампиров.
Да уж, помог так помог! – с досадой подумала Лиза и снова склонилась над пациентом, прощупывая его полупрозрачную кожу. Явно давление понижено – тут к бабке не ходи, вон какой бледный, холодный и влажный, да и пульс частит.
– Левантевски! Дай-ка шприц! Набери в него сульфокамчику с кофеинчиком. – Велела она, отчаявшись увидеть тонометр.
– В смысле – шприц? Как это – шприц? – Возмущенно поперхнулся фельдшер и даже дал петуха на последнем слове.
– Как, как … каком кверху. А что тебя смущает?
– Да нам же запретили их использовать! Устарели и все такое. Выдали целый чемодан артефактов! Чем они-то тебя не устраивают? Действуют куда как эффективнее! – Голос фельдшера нервно дрожал.
– Левантевски, не гневи Гиппократа! Лучше чем шприц еще ничего не изобрели, не считая клизмы. Короче, ничего не знаю! Давай сюда шприц, а в нем – два кубика какого-нибудь противоядия от вампирской смерти! Давай хоть от чеснока, надеюсь, причина все же в нем … и кофеина тоже … и быстро, Левантевски, быстро! Пациент вот-вот помрет! Ему давление нужно срочно поднять!
Тот засуетился, задергался, с еще большей энергией загрохотав какими-то склянками. Лиза села на ближайший стул и оглянулась: толстяк стоял у нее за спиной, по ту сторону стола, положив на него пухлые руки. Взгляд ее упал на причудливые узоры, приятно поблескивающие на этих самых руках, увивая их от кончиков пальцев до локтя. И тут ее накрыло какое-то откровение. Вскочив, она схватила вампирского кормильца за руки, презрев всякие приличия, и принялась разглядывать эту неземную красоту серебристого оттенка.
– Так, Левантевски, – проворчала она, вертя руки побледневшего толстячка, – отставить античесночную сыворотку! Иди лучше сюда погляди!
Она подняла взгляд на мужчину, тот нервно кашлянул.
– Давно сделали татуировку? – Спросила Лиза, проведя по ней кончиком пальца и изучая прихотливо поблескивающие узоры. – Это разве не серебро?
– Да оно самое! – Подтвердил фельдшер, отбирая у Лизы одну из рук уже совершенно молочно-белого мужчины. – Как же вы так могли? Убить что ли решили своего вампира? Ай-я-яй!
– Да я же не знал! Не знал! – С мучением в голосе вскричал сопарник, выдернул из их пальцев свои руки, прижал к груди и залепетал, – мне та ведьма сказала, что тут только растительное зелье … и магия … откуда я мог знать?!
Медики переглянулись.
– А у нас есть что-нибудь от отравления серебром? – С надеждой спросила Лиза.
– Ха! Конечно! – Просиял Левантевски и запустил обе руки в чемодан. – Единственная проблема состоит в том, что это зелье обычно принимают ротально.
– В смысле орально? – Машинально поправила его врач.