Левиафан
Шрифт:
Мы прошли ещё несколько поворотов, и только потом вышли на широкий пролет, где начиналась лестница в основное помещение управления. То что мои кости грели стены базы ФБР, я понял ещё позавчера вечером, когда меня опять как императора привезли сюда спецтранспортом.
Спускаясь по ступеням, ловил на себе взгляды полные отвращения, среди которых даже были несколько женских. Милые дамы смотрели на меня с такой помесью чувств во взгляде, что стало даже весело.
"Как можно стрелять таким отвращением в глазах, а на самом деле жевать слюну, которая
Только войдя внутрь понял, что эта коморка, заваленная кучей коробок с бумагами у стола, и ещё кучей всяких "игрушек", начиная от бронежилета и заканчивая шкафом с решеткой, в котором стояла винтовка и три пушки - кабинет Куколки.
– Садись!
– Моника указала на диван, единственный лишенный хлама, а надо мной встал дебил Родерик.
– Ты ведь Родерик, да?
– я закинул ногу на ногу, сев на диван и сложив руки на груди.
– Пасть закрой, шмара.
– Святые небеса...
– я изобразил ужас на лице и поднял руки, откидываясь на спинку дивана, - Не пугай так, аджосси. Я же обстрематься могу, а убирать потом это всё нашей милой Куколке.
– Ты закончил корчить из себя недалёкого дебила, Тангир?
– Моника осмотрела меня, и я кивнул:
– Да, Куколка. Начинай! Я весь твой!
– протянул и опять осмотрел её горящим взглядом, только затем холодно и уже серьезно закончив, - Нам Джун Мён и Лю Фэнь действительно мне знакомы. Но только потому что были связаны в прошлом с Клеткой. Мне нужен был Ким Дже Мин. Именно из-за него я приехал в Штаты. Именно потому сгорела Клетка и круизный лайнер, Куколка. Остальные к этому не имели никакого отношения. Абсолютно. Потому ближе к делу. А точнее к стулу, на котором меня поджарят за убийство Эдварда Нильсона, и ещё нескольких мучеников на американской святой земле!
– Барбара Монтанари, Тангир. Её тело было найдено рядом с останками Ким Дже Мина в клетках тигров. Кто эта женщина и откуда на её шее вот этот знак?
Моника взяла со стола папку и раскрыла передо мной, показывая мне снимки останков макаронницы. На затылке женщины красовалось клеймо в форме полумесяца, а я медленно поднял взгляд на Монику и ответил:
– Сколько нынче стоит билет до Италии, Куколка? Вы же не разоритесь?
– Зачем тебе в Италию?
– женщина почти села на край стола и переглянулась с аджосси.
– Потому что вот это, - я показал на знак на шее макаронницы, - Монтанари получила в стенах пансионата для сирот при церквушке в маленьком городке Монтэ-Пульчано в далёких девяностых.
– Уверен?
– Моника осмотрела меня пристальным взглядом, а я кивнул и продолжил:
– Я три года искал всех, кто связан с Ким Дже Мином, чтобы уничтожить и вырезать всю его семью. Последним в списке тварей, кровно связанных с ним был Тумэр, Куколка. Однако я упустил из виду прекрасную сеньору, которая в итоге спутала мне все карты в колоде так, что я просрал свой шанс сдохнуть красиво, как хотел.
– Как Тумэр и его смерть связана с этим?
– Моника словно уцепилась за меня руками, с таким жаром задала вопрос.
– Никак. Старый хрен сдох просто за то, что торговал людьми и был связан с тварью, на которую я вёл охоту. Всё, - я плавно осмотрел выражение на лице Моники снова и заметил новую эмоцию - жгучий интерес, буквально жажда узнать от меня больше информации, которой я к сожалению не владел.
– Тебе нужно знать откуда это клеймо?
– я тихо и на низких тонах произнес, на что получил обескураживающий ответ:
– Нет, мне нужно знать, зачем кому-то сжигать церкви, оставляя в них трупы женщин и девушек с таким знаком на теле?
В какой-то момент я даже не понял о чем она, однако Моника нажала на пульт на столе, и передо мной зажегся экран плазмы, висевшей на стене.
Медленно поднимаясь, я еле сделал шаг в сторону того, что было на экране. В голове словно помехами проносились картины смерти Ми Ран и то, каким было её тело. Какой изуродованной и изувеченной я запомнил свою жену, и как это было дико похоже на тот ужас, который я видел прямо сейчас. Десятки снимков тел женщин в совершенно ужасном состоянии. Настолько, что я еле сделал два проклятых шага, которые меня отделяли от экрана.
Поднял руку и дрожа провел пальцами по изображению совсем молодой девочки, тело которой лежало в груде обугленных обломков скамеек. Под этими досками был виден узор пола святого места, которое посмели осквернить убийством человека с лицом ангела.
– Если рай это синие небеса, то как тогда они могут смотреть на меня таким взглядом?
– безумно прошептал, всматриваясь в мертвые голубые глаза, с застывшим на их дне ужасом.
– Я помогу тебе, Куколка. Сдохну, но найду чудовище, которое посмело возродить во мне демона опять...
– закончил низким и хриплым голосом, продолжая смотреть на то, что заставило налиться кровью каждую мышцу в теле, каждый сраный мускул, а сердце сделать гулкий удар, словно отряхиваясь от пепла, которым оно было присыпано.
– Вы не сможете полететь в Италию. Его не выпустят из страны, Моника!
– я лишь ухмыльнулся смотря на силуэт аджосси, который вырисовывался на покрытии экрана.
Пёс прожигал меня таким взглядом, будто я решил пометить его территорию. Нагло влез в его дом, и уселся во главе стола дебила, заявив права на его место. Подобное вынудило сложить руки на груди, и повернуться к Куколке, которая тут же осмотрела меня и ровно возразила:
– Нет, если с нами полетишь ты, Родерик.
– Любите постельные игрища, агашши? Я не терплю конкуренции в этом вопросе, - насмешливо обогнул её фигуру взглядом и добавил с издёвкой, - Совершенно не переношу! Жуткий собственник!
Моника только прищурилась и ничего не ответив, опять посмотрела на своего пса, явно собравшегося задушить меня по тихому, пока его хозяйка не видит.
Я опять посмотрел на снимки и вспомнил макаронницу, и то, что узнал о её внезапном появлении в Клетке чокнутого старика.