Левиафан
Шрифт:
Тангир замер, так и не опустив руку, которая зависла в воздухе, и прищурился, когда я достала значок и ткнула под нос девке.
– Нам нужно попасть в старую часовню падрэ Рикардо Монтенза. Как это сделать максимально быстро?
Девка поправила совершенно уродскую форму и вышла из своего корыта так, словно я нанесла ей оскорбление.
– Американская спецслужба? Что вам нужно в нашем городе и от нашего настоятеля?
Виджилесса переглянулась со
"Можно подумать мне это вообще интересно..." - хохотнула в голове, потому что совершенно не понимала с чего Родерик решил, будто меня сейчас интересуют мужские особи.
– Сеньора виджелле, не надо воспринимать всё так серьезно, - Тангир прошёлся по девке более интересным взглядом, а потом резко перевёл его на меня, чем вызвал укол по всему телу.
Он смотрел так, словно выискивал во мне хоть одну эмоцию в ответ на идиотизм, который устроил прямо на моих глазах. Однако, что-то в психе и его взгляде сменилось за секунду и он тут же продолжил:
– Спасибо, - Тангир резко и холодно ответил, чем вызвал шок на лице девки, но сразу покачал головой смотря на меня.
Повёл взглядом в сторону улицы, которая уходила вверх между старыми домами, и ухмыльнулся Рику.
– Куколка, я бы не советовал повсюду пихать всем в лицо своё удостоверение, - Тангир наклонился ко мне, а потом обогнул, поднимаясь по старинной кладке мощенной дороги в окружении огромной толпы туристов.
Казалось сегодня в этом городе начинался какой-то карнавал. Потому что, как только мы вошли под его своды, не было места даже чтобы нормально развернуться.
– Не тебе учить нас, как работать, шавка.
– Я предупреждал тебя, агент, - Тангир встал посреди дороги, и повернув лишь голову закончил, стрельнув в Рика, таким взглядом словно уже свернул ему шею, - И я не шутил, аджосси.
– Хватит!
– я обогнала Тангира и стала рассматривать названия каждого из кафе и баров, которыми был просто усыпан подъем и вся улица.
Пивнушки стояли повсюду, а за столиками сидели настолько кучно, что вскоре, я и не заметила как мы слились с волной людей, поднимавшихся очевидно на ту самую площадь, что и мы. Однако маленький итальянский городок, а вернее его историческая часть - это не десять домов и три улицы.
Чтобы дойти до площади, нам пришлось постоянно блуждать между домами, а в некоторых случаях и возвращаться обратно вниз, чтобы потом выйти на новую улочку, которая как раз и вела на площадь, расширяясь вверх.
Родерик продолжал следить за каждым шагом корейца, когда я незаметно для себя расслабилась, смотря на место, в котором хотела бы побывать однажды, как обычная женщина. Неожиданно поймала себя на мысли, что не осматриваю местность на наличие опасности, как это было всегда и привычно, а нагло отвлекаюсь на людей, которые смеются, делают фотографии на фоне старинных зданий, дегустируют вино и просто отдыхают гуляя с друзьями.
Так я незаметно для себя и пропустила момент, когда в меня чуть не врезалась итальянка на велосипеде, однако Тангир только одним рывком схватил меня под локоть, и потянув на себя обнял. Странное чувство накрыло настолько внезапно, что тело окаменело, а потом будто расслабилось разом. Под моими пальцами, которые вцепились в ткань черной футболки ровно стучало сердце. Однако как только я резко подняла взгляд, надо мной прозвучал хрипловатый и тяжёлый голос:
– Сейчас не время, Куколка. Однако мы выпьем вина на этой площади. Но только вечером.
– Что?
– я нахмурилась, а потом расплылась в холодной ухмылке, - Тебе солнце итальянское в голову напекло?
– Нет, - он сжал меня теснее, а я уже готовилась скрутить его и отпихнуть, когда горячее дыхание опалило мочку уха, чем вызвало зуд по всей левой стороне тела, - Кто-то следит за нами, Куколка. Он ведёт нас от самой парковки. Поэтому сейчас не раскисай, а подожди до вечера.
– Ты охренел?
– я сжала его руку на своей талии так, что на лице Тангира проступило очертание скул.
– Нет. Я всего лишь дал обещание. И ещё!
– Тангир резко толкнул меня в толпу маленького проулка так, что Родерик не смог даже уловить момента, когда мы с психом исчезли из его вида.
– Послушай!
– я схватила Тангира за грудки и натурально рыкнула, - Ты что вытворяешь?
– Он мешает, Куколка. Очень. Потому что тупой, как бревно и уже трижды попался на крючок, пока мы сюда шли. Если он зайдет с нами в часовню, тот кто нас ведет, либо падрэ грохнет, либо нас. Мне то насрать, а вот тебе умирать ещё рано, Куколка.
Холодная и жгучая ярость поднялась словно от самих ног, а наглость с которой мне было брошено подобное прямо в лицо, только подпитала уверенность, что парень нарывается. Он вызывает во мне настолько яркий бедлам в голове, что я впервые не могу сосредоточиться, а слежу только за тем, как капля пота стекает по его бронзовой коже шеи, попадает под воротник тряпки, которую я скрутила в свой кулак, и заставляет сделать глубокий сраный вздох ощущая возбуждение от подобной картины.
"Проклятье!!!" - рычит в голове тут же, как ритм сердца учащается.
Рука, кожа моей ладони ощущает эту чёртову влагу, впитывает в себя, заставляя с рыком выдохнуть и отпихнуть парня от себя так, словно он прокаженный. Будто эти чувства запретны, неправильны и совершенно недопустимы. Они вызывают во мне ураган из эмоций. От дурацкого ощущения дебильности ситуации, до понимания, что я сюда приехала не корейского психа рассматривать и в объятия ему падать, а найти ответы на слишком важные, уже ставшие личными вопросы.