Левый берег Дона
Шрифт:
Карина тут же отправилась на кухню, а я разделся в ванной комнате и залез под душ. Минуты три с меня стекала черная вода. Лишь потом я плеснул шампуня на голову и стал мыться.
***
Когда я, раскрасневшийся, чистый и умиротворенный, пришел на кухню, завтрак уже стоял на столе. Сна не было ни в одном глазу.
Я опустился на стул и поинтересовался:
– А где фазаны с трюфелями? Где спаржа?
– Ночью съела. С любовником. Пока
– Умница, - сказал я, придвигая к себе тарелку с сложным блюдом, в основу которого была положена яичница.
– Жизнь со мной явно идет тебе на пользу. Уже и сарказм появился...
– Так где был архив?
– спросила Карина.
– Где он был - там и остался. Унести его одному человеку невозможно. Представь себе комнату в пятнадцать квадратных метров со стеллажами вдоль стен и ящиками в центре. Там тысячи папок и кассет - уникальная коллекция человеческих пороков и глупости... А вот где он – тебе, наверное, лучше не знать. Здоровее будешь.
И я, подцепив желток на вилку, отправил его в рот. В свой, разумеется.
– Что теперь думаешь делать?
– спросила Карина.
Я замахал на нее вилкой. Дескать, сейчас отвечу - только дожую...
– Кому отдашь - Брюнету или Лысю?
– спросила она.
– Им обоим от меня - вот эта штука по самую заглотушку, - проворчал я, продемонстрировав широко известную фигуру из двух перекрещенных рук.
– Архив я себе оставлю. И не потому, что я такой жадный. Просто я жить хочу.
– Не понимаю.
– А че тут понимать, дорогая? Пойдем, я тебе кое-что покажу...
***
По дороге в гостиную я цапнул сумку, всё еще стоящую в прихожей. Я поставил ее на журнальный столик, расстегнул змейку, достал кассету и засунул в теткин видик.
По экрану пошла рябь. Потом рябь сменилась изображением. Какой-то полураздетый мужик с половой аппаратурой, как говорится, в рабочем состоянии, со всего размаха ударил по щеке мальчика, стоящего перед ним на коленях.
Мальчику было лет десять-одиннадцать, не больше. Давясь слезами, он произнес:
– Не надо, дядя Саша... Не надо...
– Что значит - не надо?
– гаркнул голос.
– Бери, сучонок, я кому сказал?!
Мальчик затряс головой. Не хочу, мол. За что и получил еще один удар по щеке.
– Какая гадость!
– сказала Карина.
– Зачем ты мне это показываешь? Я терпеть не могу педофилию!
– Сейчас сама увидишь!..
Мужчина придвинулся к мальчику совсем близко. Налитая кровью головка члена уткнулась мальчику в губы, но он не хотел брать в рот.
Тогда насильник, отпустив пару затрещин, схватил его за волосы, резко дернул в сторону (лицо мальчика исказилось от боли) и притянул к члену. Больше мальчик не противился. Мужчина постанывал от удовольствия, положив обе руки на белобрысую голову, и совершал торсом легкие поступательные движения - вперед-назад, вперед-назад...
Наконец, я увидел кадр, который ждал: мужчина чуть повернул голову как бы в нашу сторону. Я нажал стоп-кадр.
– Очень мило!..
– только и смогла произнести Карина.
– Есть у меня такое подозрение, дорогая, - сказал я, - что уважаемый Александр Сергеевич, бросившийся искать архив, в первую очередь думал не о Государстве, а о себе. Одной этой кассеты хватит, чтобы с него полетели звездочки. Получив архив, он его проредит, а свидетелей - нейтрализует...
Карина молчала.
– На Брюнета тоже кое-что есть - правда, не столь фривольное. Помнишь, года три назад взорвали автомобиль, в котором ехал Муса Халиев? Ну, он был женат на сестре Эдика - смотрящего. Подозревали, что Мусу долбанули по заказу Брюнета, но доказать не смогли. Ни менты, ни воры. А я теперь могу это сделать... Боюсь, что Брюнет, как и Александр Сергеевич, ищет архив, чтобы кое-какие бумажки не попали в чужие руки. Тогда ему конец. Воры и за меньшее режут.
– Похоже, ты прав, - сказала Карина задумчиво.
– Отсюда надо валить. И подальше. Если успеем.
– Должны успеть, дорогая. Я хочу жить не меньше твоего...
Подойдя к сумке, я выложил на столик толстую пачку долларов (сто штук - личная заначка Генки про черный день), несколько пластиковых карточек, десяток картонных папок на предпринимателей, политиков и воров, которых уже давно не было в живых, пистолет с глушителем и пару запасных обойм...
Напоследок я бережно достал коробку из-под обуви. Сняв крышку, я показал Карине десяток предметов размером с детское мыло и устройство, похожее на пульт дистанционного управления к телевизору.
– Среди знакомых есть подрывники?
Карина наморщила лоб.
– Ну, именно подрывников нет, - сказала она.
– Но бывшие десантники есть. Тот же Вася, например. А что?
– Очень хорошо, - сказал я.
– А теперь возьми лист бумаги, авторучку и следуй за мной.
Мы вернулись на кухню. Наворачивая за обе щеки яичницу, я стал распоряжаться:
– Пошли кого-нибудь в магазин. Пусть купит пару ящиков видеокассет. Чистых... Записала? Хорошо. Сделай две копии с записи интимной жизни Александра Сергеевича.
– Записано. Будет сделано.
– Видеокамера дома есть?
– Есть.
– Значит, покупать не придется... Дальше. Нужна сотня обычных картонных папок для бумаг. Пусть твои домочадцы набьют их. Чем угодно - хоть старыми газетами... Паспорта ты заказала?
Карина не без гордости ответила:
– Да. Завтра будут готовы.
– Сбавь обороты. Мы их закажем недели через две-три. И паспорта будут нужны не на двоих, а на троих. Три российских и три зарубежных.
– А кто третий?