Левый берег Дона
Шрифт:
Из кухни вернулся Штырь, вытирая нож кухонным полотенцем.
– Я тебя, падаль, и с того света достану, - сказал мужчина негромко.
– Попробуй, - сказал Кисляк и спустил курок.
Глава тридцать вторая
Воды не было. Еды - тоже. Утром в воскресенье Стасик был готов напиться из туалетного бачка, но он был пуст. Полонский постучал в дверь и, с трудом ворочая пересохшим языком, потребовал воды, еды и адвоката.
– Еще
– осведомился вертухай.
– Сперва это...
– Ладно, сейчас просьбу удовлетворим. По полной программе.
Через пару минут в элитку вошли два мента с дубинками и так отметелили Стасика, что он даже сидеть не мог. Но едва он прилег, из очка послышалось:
– Лежать в дневные часы запрещено.
– Стасик и не шелохнулся.
– Тебе что, повторить сеанс психотерапии? Встать!
Застонав от боли, Полонский принял вертикальное положение: сел на нары, прислонившись к стене. "Ну, погодите, суки!
– думал он.
– Вот выйду отсюда!.. Всех на уши поставлю!".
Без воды человек может протянуть трое суток. Значит, сегодня днем или вечером (в крайнем случае - ночью) попить дадут. Человека, умершего от обезвоживания организма, трудно выдать за жертву сердечного приступа. Надо расслабиться и ждать. Думать о чем-нибудь хорошем...
Полонский честно старался вспоминать только хорошее.
Например, свои именины, когда гости наговорили много приятного, а на столе, помимо крепких напитков, стояли холодные, запотевшие бутыли с минералкой...
Или как ему присудили номинацию "Золотое перо года". Денежная премия была ерундовая - пару раз на рынок сходить, а вот пьянка после официальной части - ну просто грандиозная. Сколько водки, кока-колы, соков!..
Или как его любила Аня. Она такое вытворяла, что Стасик за час выпил полуторалитровую бутыль "Спрайта" - так во рту пересыхало... Ну почти как сейчас.
Хоть бы дождик пошел. Можно изловчиться, просунуть руку сквозь решетку (она была под самым потолком), набрать дождевой воды ладонь и смочить губы, язык и небо. А потом набрать воды в ладонь еще раз. И еще, еще...
На улице стало темнеть. Из крана даже не капало. В голове крутились мысли и образы, которые Стасик даже помутненным сознанием охарактеризовал как бредовые.
Пару часов он боролся с соблазном прокусить вену на руке и напиться собственной крови. В конце концов он уговорил себя это не делать. Вены ему еще понадобятся. Если и ночью ему не дадут напиться, он вызовет охранника и, пока он будет открывать дверь, перегрызет вены на обеих руках. Ну, в конце-то концов, не оставят же его истекать кровью! Наверняка доставят в лазарет, а там он напьется вволю и заявит протест против сталинских методов борьбы с инакомыслящими...
Прошлым летом, помнится, он купался в Дону, следя, чтобы в рот не попадала речная вода - мутная, зеленая...
О, сейчас он рта бы не закрывал!..
***
Чернощекова провожали в последний путь. На Северное кладбище приехала уйма народа. Кроме сотрудников агентства, были клиенты, друзья, приятели и еще десятка два людей, о которых толком никто не знал. Наверное, это случайные знакомые, любители халявного угощения на поминках или менты в штатском.
Похоронами распоряжались двое - Кислинский и Лифшиц. Васька летал как на крыльях. Дело в том, что утром ему позвонила вдова Чернощекова и сказала:
– Спасибо, Василий.
– За что?
– спросил Кислинский.
– За вчерашнее.
– А, - понял Кисляк.
– Ну, это вы напрасно, Елена Валентиновна. Я лишь исполнил свой долг.
– В фирме мне принадлежат пятьдесят процентов паев, - сообщила Чернощекова.
– На правах совладелицы с этого дня я назначаю тебя исполняющим обязанности генерального директора. Потом мне отойдет доля, принадлежащая... Паше. Тогда станешь полноценным директором. Я могу на тебя положиться?
– Во всем.
– Еще раз говорю - спасибо за хорошую работу...
День был ясный, солнечный. Гроб из красного дерева с золочеными ручками опустили в могилу. Родственники и близкие друзья бросили в яму по символической горстке земли, и два гробовщика - высокие, крепкие, бритоголовые, а вовсе не люмпенизированный люмпен, каким представляют себя гробовщиков, - взялись за лопаты.
***
Скопление иномарок и людей в дорогих костюмах привлекли зевак. Одна бабушка, подойдя к толпе, выбрала кого попроще и спросила:
– Милок, а кого здесь хоронят?
– Чернощекова.
– Черномырдина?
– переспросила глуховатая бабка.
– Того самого?! Из Газпрома?
– Чернощекова!!!
По лицу бабки было видно, что она понятия не имеет, кто такой Чернощеков.
– Ну, он был владельцем охранного агентства.
– А, мафия, значит, - кивнула бабушка, перекрестилась и поскорее зашагала по аллее.
***
Дверь распахнулась с омерзительным визгом. Полонский разлепил мутные глаза и увидел двух парней, бритых под ноль. Морды у них были самые бандитские.
В свою очередь парни увидели его - небритого, бледного, как смерть, с изможденным лицом. Один обернулся к конвоиру:
– Командир, нам обещали элитку.
– Изолятор переполнен. Этого завтра переведут в следственный изолятор ФСБ. Располагайтесь пока здесь...
"Что-что?
– подумал Стасик.
– Так, значит, это все чекистские штучки?.."
Дверь захлопнулась.
– Да-а, - протянул парень.
– Дела-а!..
– И Стасику: - Ты кто?
– Конь в пальто, - прошептал Стасик.