Левый берег Стикса
Шрифт:
Дитер поднял руку и, качая головой, сказал:
— Нет, только не Россия. Андрей, нужна Польша. Я встречу в Польша. Через Белороссиа, на Брест. Мостиська. Не на Россия. Нельзя.
— Вот блин! — сказал Тоцкий. — Оттуда до Мостиськой за тысячу верст. На кой черт мне тогда уходить в сторону? Кость, давай тогда лети на Киев. Встретимся на сотом километре Варшавки. Джип с ВР номерами, «крузер», зеленого цвета. В то же время. Все, будем ехать.
— Удачи тебе, дружище.
— Да уж… Понадобится. Ауффидрезейн, Дитер.
— Ауффидрезейн, майн либе фройнд. — отозвался Дитер. — Удачи.
Раздался
— Вот так-то, — сказал Штайнц, — теперь кое-что проясняется.
— Ни хрена не проясняется, — возразил Краснов, — вопросов еще больше. Кто решил поделить? Кто координирует действия? Какую базу под это подведут? Ты что, думаешь легко повалить третий банк на Украине? Да у нас только на Васильевке под десять тысяч работников…
— Отвечаю, — сказал Дитер. — Все вопросы — второстепенные. Главный вопрос не кто, а почему. Почему — мы знаем. Повалить третий банк по рейтингу в твоей стране так же легко, как самый последний, ты это знаешь сам. Какую базу? Самую простую. Вы все воры. Вы обманули вкладчиков, а завтра так все и будет выглядеть, — опередил он негодующий рык Кости, — ни один банк в мире не может отдать все вклады за один день. И за неделю не сможет. Вы сотрудничали с бандитами и отмывали грязные деньги. Видишь, какая полуправда. Лучше, чем чистая правда. И крыть нечем?
Краснов молчал. Ему очень хотелось бы возразить, но, увы, слова Дитера почти точно совпадали с вырисовывающейся в его голове схемой. И крыть действительно было нечем. Если бы это, определенно, был Кононенко — было бы проще. Понятно, куда бежать, кому в ноги падать, кому платить. Но если за этим стояло молчаливое согласие Президента, тогда двери закрыты. Ни один суд, если бы даже дело до этого дошло, ни в одной инстанции и пальцем бы не пошевелил, чтобы признать действия захватчиков незаконными. Само понятие закона, при всей своей очевидной условности, окончательно превращалось в фикцию, если за этим стояли клановые интересы тех, кто составлял силу и гордость государства.
— А ведь разорвут, — подумал Краснов с неожиданным спокойствием. — Разорвут, как пить дать. В клочья. Прав Дитер. Детали не главное. Суть ясна. Попала нога в колесо. Отыграли.
— Обдумал? — спросил Штайнц. — Теперь давай о деле. Ты полетишь не в Киев. В Варшаву. Там тебя встретит мой и твой коллега — бывший банкир. Поляк. Томаш. Его банк сменил хозяев, он сейчас не у дел, и занимается кое-чем другим, но это уж, если захочет — сам расскажет… Он, правда, не очень любит русских, но для меня сделает исключение.
— А немцев он любит? — спросил Краснов, с обидой.
— Немцев он любит, — неожиданно серьезно ответил Дитер. — Мы издевались над ними семь военных лет, а вы больше пятидесяти мирных. Мы извинились и заплатили сполна. А вы до сих пор относитесь к ним, как к вассалам. По инерции. Разницу ощущаешь? Извини. Так что, немцев он любит. А русских — нет. Но тебе он поможет. Он заплатит пограничникам, таможенникам. Сделает «окно». Украинцы уже брали у него деньги, много раз. «Черные» грузы, знаешь?
Краснов кивнул.
— Ты едешь на точку рандеву, забираешь своих и уходишь обратно. Томаш тебя встречает, сажает на самолет.
— В Берлин?
— Куда скажешь. Паспорта?
— В
— Кто может забрать их из сейфа?
— В моем кабинете? Никто. Но я могу продиктовать шифр секретарю. Я ей верю.
Дитер знакомым движением подергал себя за кончик носа.
— Не пойдет. Будем решать здесь. Или в Варшаве. Их будет трудно забрать. Дальше. О главном.
Он посмотрел на часы и взял в руки пульт телевизора.
— Мне очень неприятно сообщать тебе об этом, но ты был убит несколько часов назад. Во время перестрелки в «Trenta Sei». Как раз время ночных новостей…
Костя, как завороженный смотрел на экран. На нем мельтешили полицейские, люди в белых халатах, штатские. В кадре то и дело появлялись носилки, тревожно били по объективу сине-красные блики мигалок. Оператор выхватывал из полумрака кровавые пятна на простынях, черные мешки на молниях, мрачные и блестящие, каталки, пластиковые мешки капельниц в высокоподнятых руках санитаров. Комментарий был, практически не нужен, но диктор говорил настолько внятно, что Краснов без напряжения переводил на слух, почти не понимая, что тот говорит на немецком.
— Еще одним доказательством того, что так называемая «русская мафия» чувствует себя в Берлине, как дома, стала сегодняшняя трагедия, которая разыгралась в модном итальянском ресторане «Trenta Sei» в самом центре города.
По свидетельству очевидцев, около 22.30, в зал вошли два человека, вооруженные автоматами «Калашникова» и открыли огонь по посетителям. Полиция предполагает, что жертвой их должны были стать находившиеся в зале директор представительства российской коммерческой фирмы «Металлинтрейд», господин Фомичев, и его заместитель, господин Заславский.
Фирма «Металлинтрейд» хорошо известна в Германии и занимается поставками лома цветных металлов — из России в Европу. В последнее время господин Фомичев обращался в полицию по поводу звонков с угрозами в адрес фирмы и лично в его адрес, которые, судя по всему, исходили от одной из преступных славянских группировок.
По чистой случайности, сам господин Фомичев и его заместитель, остались живы. Но, во время перестрелки, пострадали другие люди находившиеся в зале. Полиция не сообщает общего количества убитых и раненых, но нам стало известно, что, в числе убитых оказался другой славянин, известный украинский банкир Константин Краснов, находившийся в Берлине на переговорах с представителями одного из крупных немецких банков.
Сопровождавшая его охрана открыла ответный огонь по наемным убийцам, чем спасла жизнь многим, находившимся в этот момент в зале ресторана. Нападавшие были убиты. Как сообщил наш источник в полицейском управлении, убийцы опознаны и принадлежат…
— Ну и? — сказал Краснов, успевший оправиться от неожиданности, отворачиваясь от телеэкрана. — И что Франц предъявит им вместо моего тела?
— Найдет, что, — Дитер открыл ящик стола. — Время мы выиграем, это точно. А больше нам сейчас и не нужно. Вот, держи.… Знакомься, Звягинцев Кирилл Николаевич, шестидесятого года рождения, гражданин Панамы. Паспорт выдан в прошлом году, в июле.