Левый берег

Кудашин Алексей

Тут ведь в чем дело? Раньше, в "темное советское прошлое", была у детей какая-то организация. Паскудная, надо сказать, организация, и малополезная. Но все-таки она была. Имелась, то есть, в наличии. И это само по себе уже играло какую-то роль. А в последние пару десятков лет такая организация отсутствовала вовсе.

Тут ведь — не то, что дома. Чисто психологически. Дома у тебя всегда есть "тыл", "пути отхода". Дома ты в любой момент можешь забежать к себе в квартиру или спрятаться за спину взрослого — и все. Ты "в домике". Не лучший, ясное дело, вариант.

Это и ребенку понятно. Но он хотя бы есть! И это имеет огромное значение.

Здесь — совсем другое дело. Здесь тебе никто не поможет. Не джунгли, конечно, со зверями. Но тут ты — один на один с коллективом. С коллективом ты спишь, с коллективом ты ешь, с коллективом ты передвигаешься. Даже плаваешь ты и то — с коллективом. И тут уже, волей-неволей, приходится учиться уживаться с людьми. Своими силами.

И еще. Не просто уживаться. Это не главное даже. Главное то, в таких условиях ребенок по-настоящему учится нести ответственность за свои поступки. А это, прежде всего, означает осознание того, что ты не есть центр Вселенной. А вот это бывает тяжело. Особенно если все вокруг, начиная от бабушки и заканчивая мамой, всю жизнь убеждали тебя в обратном. Естественно, неосознанно, но все равно убеждали.

Это очень тяжко бывает — понять, что не только твои интересы и потребности имеют значение. Не только, и даже не столько. И еще хуже даже: оказывается, мир полон людей, потребности которых совершенно конкретно пересекаются с твоими. И — вот тебе еще сюрприз: они, эти люди, совершенно не горят желанием ограничивать свои запросы в угоду тебе. Они, скорее, ограничат твои. Если, конечно, ты не окажешься достаточно силен для того, чтобы разубедить их. И тут не о физической силе речь, хотя и ее неплохо иметь. Тут главное — сила внутренняя. А ее, эту силу, в себе воспитывать надо. Есть, конечно, счастливчики, которым ее в достатке от природы досталось. Им повезло. А остальным…

Танцплощадка дружно зааплодировала шестому отряду, окончившему свое выступление. Громче всех аплодировала Ксюша. Она была явно довольна. Помахала Андрею рукой и послала воздушный поцелуй.

— Здорово, — кто-то хлопнул его сзади по плечу.

Андрей обернулся и пожал руку местному "ди-джею", крепкому конопатому пареньку с абсолютно деревенским лицом в черной бейсболке и в черной же обтягивающей торс майке.

— Юрец, а ты разве не должен сейчас у себя в "будке" сидеть и концерт вести? — осведомился у него Андрей, указывая пальцем на комнату, где была установлена аппаратура, сразу за сценой.

Этот парень чем-то его раздражал. Не сильно, но все-таки…

— А че мне там делать? — ди-джей увлеченно щелкал семечки. — "Старшаки", у которых "минусовки" были, уже отпели. Да и "малые" тоже. Щас, директор в микрофон еще минут пять "потрындит", тогда и пойду дискотеку крутить.

— Эка ты непочтительно с начальством! — покачал головой парень.

— Да ладно… — отмахнулся тот.

Андрей усмехнулся и медленно побрел вдоль забора, поближе к тому месту, где выстроился Ксюшин отряд, оставив "Юрца" в одиночестве,

что было явно не любезно.

Директор санатория, крупная женщина лет сорока-пятидесяти с грудью, наверное, пятого размера, чувственно заверяла детей в том, насколько им здесь рады. Малыши мало что понимали, а подростки никаких эмоций по поводу сказанного не проявляли.

— Привет.

Андрей дотянулся рукой до как всегда пахнущих лавандой волос Ксюши, стоящей к нему спиной и подергал за них.

— Ай! — еле слышно сказала она и, обернувшись в пол корпуса, шлепнула парня по руке.

Беловолосая девчонка лет семи в красном в клеточку сарафане, стоящая справа и наблюдавшая за Андреем, коротко и звонко засмеялась.

— Ц-с-с. — Ксения наклонилась к ней и поднесла указательный палец к губам, затем сказала чуть громче, не оборачиваясь. — Ты мне дисциплину разлагаешь. Иди отсюда. Займись чем-нибудь полезным…

— Знаешь, а ты неплохо с "малыми" смотришься…

Андрей и не думал повиноваться. Наоборот: сложил руки на забор и облокотился на него подбородком, устраиваясь надолго.

— Это предложение?

Она делала вид, что смотрит на все еще говорившего директора.

— Как знать, как знать… — задумчиво произнес парень. — Будешь себя хорошо вести — заделаю тебе пару-тройку таких… А че: самец я знатный…

— Это ж за что мне такое счастье? — покачала головой Ксюша. — А я-то, дура, на судьбу пеняю: когда мне счастье привалит? И вот, дождалась-таки…

— Вот-вот, — поддержал Андрей. — Проникнись…

Танцплощадка как-то одновременно и, как ему показалось, облегченно вздохнула. Оказалось, директор закончил свою речь, и теперь начиналась дискотека. "Пионерские" отряды, еще секунду назад стоящие кривыми прямоугольными коробками, теперь рассыпались, образуя хаотичную детскую массу, краями упирающуюся в забор, не дающий ей растечься по всей территории санатория.

— Ксения Александровна…

Все та же девочка в сарафане дергала Ксюшу за пятнистое "тигровое" платье до колен, в котором она особенно нравилась Андрею.

"Первоклашке" можно было только поаплодировать. Имя и отчество воспитательницы она произносила секунд десять, старательно, и выговорила его почти правильно.

— Чего, Машунь? — Ксюша взяла ее на руки и пригладила растрепавшиеся волосы.

Вокруг нее крутилось уже несколько "мальков", которым было неинтересно происходящее вокруг движение. На "танцполе" зазвучала какая-то "попса". Наверное, для разогрева.

— А это кто? — Девочка указывала пальцем на Андрея и смотрела на него большими синими глазами, полными любопытства.

— Это? — Ксюша посмотрела на парня. — Это мальчик мой. У взрослых девочек бывают мальчики. Знаешь?

— Да, — уверенно покивала головой та.

— Ты скоро освободишься, девочка моя, — по-доброму усмехнулся Андрей. — Хочу сегодня пораньше спать лечь.

— Ложись, какие проблемы…

Ксения поставила девочку на землю, и она тут же, потеряв к воспитателю всякий интерес, куда-то побежала.