Лейла
Шрифт:
В один миг она наверху, а через секунду уже на улице.
Я провожу ладонями по лицу, преисполнившись чувством вины за то, как это отразилось на психической стабильности Лейлы. Я и так понимал, что это сказывается на ней, но оказавшись на ее месте, чувствую себя теперь еще хуже.
Не говоря уже о том, что по-прежнему держу ее связанной, будто она ничего для меня не значит. Поверить не могу, что позволял Уиллоу проделывать это с Лейлой.
— Что сказала Уиллоу? — спрашиваю его я. — Я хочу посмотреть видео.
Мужчина
— У вас есть доступ к медицинской карте Лейлы?
Доступ у меня есть, потому что я присутствовал на каждом ее приеме у врача, но не понимаю, зачем она ему нужна.
— Зачем?
— Я бы хотел на нее взглянуть.
— Зачем? — спрашиваю я снова.
— Потому что я хотел бы на нее взглянуть, — повторяет он.
Этот человек ничего мне сегодня не дал. Вопрос за вопросом и ни одного ответа. Я раздраженно вздыхаю и ставлю перед собой ноутбук. Вхожу в профиль Лейлы за пару минут и пододвигаю ноутбук к нему.
— Вы вообще собираетесь дать нам какие-то объяснения или мы всю ночь будем вести односторонний допрос?
Он отвечает, не отрывая напряженного взгляда от компьютера:
— Приведите Лейлу для Уиллоу, чтобы я мог показать запись вам обоим.
Я охотно вскакиваю из-за стола. Иду наверх, размышляя, что мы увидим на записи. И зачем ему нужно, чтобы Уиллоу была в теле Лейлы, чтобы он показал мне видео?
Думаю, с этого момента Уиллоу больше не следует вселяться в Лейлу. Да и причин для этого больше нет. Мы все ему рассказали. Лейла и так достаточно натерпелась.
Часть меня хочет развязать ее и отпустить, чтобы избавить от страданий, но когда я открываю дверь, в комнате тихо. Уиллоу уже завладела Лейлой.
Может, оно и к лучшему. Я сейчас чувствую себя настолько виноватым, что не смог бы смотреть Лейле в лицо.
— То, что мы делаем с Лейлой, неправильно, — говорю я, развязывая узлы веревки.
Уиллоу лишь согласно кивает. Когда я освобождаю ее руки, она вытирает глаза, и я впервые замечаю, что она плачет.
— Что такое? Что ты узнала?
— Я не понимаю, что все это значит, — говорит она чуть слышно, еле выговаривая слова.
Она встает с кровати, проходит мимо меня и исчезает за дверью спальни. Она торопливо шагает по ступеням. Я спешу следом и, когда вхожу на кухню, она забирает телефон у мужчины из рук. Затем сует его мне в руки, будто не хочет ждать больше ни секунды, когда я посмотрю это видео.
У меня дрожат руки, и я кладу телефон на стол, когда запись начинает проигрываться.
Я вижу себя на экране, и как только я говорю «Я готов, Уиллоу», во мне тотчас происходит перемена. Мое тело замирает. Глаза открываются. Я опускаю взгляд на свою рубашку и слышу, как голос детектива обращается ко мне.
— Уиллоу?
Моя голова движется вверх и вниз.
Как странно… видеть, как я делаю то, что не помню.
Я увеличиваю громкость на максимум, чтобы расслышать его разговор с Уиллоу, пока та была в моей голове.
— Что вы чувствуете? — спрашивает он Уиллоу.
— Беспокойство.
— Не стоит, — говорит он. — Я лишь хочу прояснить пару моментов. Постарайтесь увидеть сейчас все глазами Лидса. Вы видите его мысли? Его воспоминания?
Уиллоу кивает.
— Я хочу, чтобы вы вернулись в тот день, когда в Лидса и Лейлу стреляли. Нашли это воспоминание?
— Да.
— Видите этот день его глазами?
— Мне не по себе, — говорит Уиллоу. — Мне не стоит быть в нем. Все чувствуется иначе. Я хочу использовать только Лейлу.
— Потерпите еще минуту. У меня лишь пара вопросов, — говорит мужчина. — Что Лидс чувствовал, когда услышал выстрел?
— Ему было… страшно.
— А что чувствовала Сейбл?
Уиллоу молчит несколько секунд. Не произносит ни звука.
— Я не знаю. Не могу найти это воспоминание.
— Вам доступно другое воспоминание об этом моменте?
— Нет. Только то, что есть у Лидса. Я помню, что происходило до того, как он услышал выстрел, но не во время него.
— А что происходило до выстрела?
— Он был с Лейлой в спальне, собирался в поездку.
— А что потом? Какое следующее воспоминание, не принадлежащее Лидсу, вам доступно?
— Больше таких воспоминаний нет. Все они принадлежат Лидсу.
— Хорошо, — говорит он. — Почти закончил. Вернемся назад. Вспомните ночь, когда Лидс познакомился здесь с Лейлой.
— Хорошо, — отвечает Уиллоу. — Есть такое воспоминание.
— Что Лидс подумал, когда впервые увидел Лейлу?
Она спокойно выдыхает. Затем смеется.
— Он подумал, что я ужасно танцую.
— Так. Хорошо. Можете покинуть его тело, — говорит мужчина.
На видео мои глаза открываются, и я вновь смотрю в камеру. На этом запись заканчивается.
Я блокирую телефон и откидываюсь на спинку стула.
— Вы задали всего три вопроса, — отмечаю я, махнув рукой на телефон. — Что с этого толку?
Мужчина все также смотрит в ноутбук. Уиллоу меряет кухню шагами позади меня, опять принявшись грызть ноготь.
Все кажется бессмысленным. Я готов все бросить и увезти Лейлу отсюда, как вдруг мужчина поднимает взгляд на Уиллоу и спрашивает:
— Почему вы сказали, он подумал, что вы ужасно танцуете?
Она переводит взгляд с него на меня.
— Потому что таковы были его ощущения в тот момент.
— Но вы не сказали, что Лейла ужасно танцует, — замечает он. — Вы четко сказали «Он подумал, что я ужасно танцую». Вы говорили о себе как о Лейле, когда были в его мыслях.