Лейси и Бобо
Шрифт:
– Ясно. Реакция на стресс. Радость – тоже стресс. Не тревожьте. Пусть выспится как следует. Это пройдёт.
Олесю оставили одну в спальне. Она тут же завалилась на кровать и юрким дельфином нырнула в глубокий, как море, сон.
На этот раз сон оказался совсем другим, нежели минувшей ночью. Память Олеси словно прокручивала кадры из фильма, главной героиней которого выступала она сама, но смотрела на происходящее со стороны. Всё самое страшное и непонятное, случившееся в жизни девочки перед приходом в детдом, вдруг вернулось, и словно по
Началось всё с «чёрного тумана». Так Олеся называла кошмарный сон, который начал сниться давным-давно. Он приходил всегда внезапно и шёл всегда по одному и тому же сценарию. Вначале появлялся взрыв, огромные языки пламени закрывали солнце, следом неожиданно наступала зловещая темнота, в которой Олеся долго не могла открыть глаза. Билась в постели, кричала и звала маму. Просыпалась в холодном поту, и неизменно обнаруживала склонившееся над ней обеспокоенное лицо бабы-мамы. Бабушка гладила её по голове, обнимала и утешала, брала к себе в постель.
Потом, когда бабу-маму увезли в больницу, утешать по ночам стало некому. Чёрный туман будто почувствовал это и стал навещать чаще. Олеся тревожилась, скучала, прежняя жизнь разом куда-то пропала, словно тоже растворилась в тумане.
Зато появилась тётя Тамара, бывшая баба-мамина одноклассница. В трудный час школьная подруга оказалась единственной знакомой, которая согласилась присмотреть за девочкой.
В пять утра она вихрем влетала в квартиру Васильевых и сразу же бросалась открывать все форточки.
– Подъём по всем фронтам! – громогласно командовала тётя Тамара и выхватывала сонную Олесю из постели. – Кто рано встаёт – тому бог даёт!
Невидимый бог обеспечил неугомонную женщину всем, о чём другие только мечтали: достатком, большой квартирой, дорогой машиной и крепким здоровьем. Почему-то не дал только семью и детей. Поэтому всю свою неуёмную энергию тётя Тамара отдавала работе. И тому, кто по воле судьбы попадал в зону её внимания. Поэтому с первых же минут знакомства на Олесю обрушился водопад эмоций.
С присущим ей азартом, новоявленная Олесина няня тут же бросилась проводить революционные преобразования. До ремонта и замены мебели дело, правда, не дошло, зато поменять весь гардероб девочки она умудрилась за полдня. Теперь Олеся щеголяла хоть и не в новой, но, по словам тёти Тамары, в очень даже приличной одежде мировых брендов.
Ужаснувшись бедному рациону Васильевых, тётя Тамара первым делом накупила всевозможных фруктов и завалила Олесю конфетами и шоколадками. Вместо картошки и супа принялась варить на скорую руку макароны, каши заменила овощами. Но всплеск любви к кулинарии утих через пару дней.
Готовить «няне» оказалось совершенно некогда, поэтому вся еда вскоре свелась к случайным перекусам в каком-либо кафе или даже пекарне. Обедали чаще всего в районе, куда заносила тёти Тамарина сумасшедшая работа, да и то няня вспоминала о еде лишь, когда у Олеси живот сводило от голода.
Дни проходили в тёти Тамарином «пежорике» – так она называла свой автомобиль «Пежо». Сидя на заднем сидении, девочка смотрела на мелькающие за окном дома и машины, мысленно играла с игрушками или разговаривала с бабушкой. Тут же спала, изредка пугая новую няню криками от увиденных во сне кошмаров. Оставить работу хотя бы на время тётя Тамара даже не помышляла.
Так продолжалось чуть больше недели, после чего тётя Тамара каким-то образом смогла поменять график своей работы с разъездного на режим удалённого доступа. Теперь она целыми днями торчала дома у компьютера и непрерывно говорила по телефону.
Олеся находилась тут же, на диване в огромной гостиной и писала бабе-маме письма с просьбами поскорее выздоравливать. Не смотря на то, что девочка вела себя тихо и была почти незаметной, именно своей непохожестью на «обычного» ребёнка, она то и дело вызывала у няни то удивление, то откровенное непонимание.
Вскоре у тёти Тамары появилась серьёзная цель: быстренько вывести «бедную девочку» в «человеческое общество».
– Что это такое? – громко возмущалась она, узнав, что Олеся не только никогда не посещала детский сад, но и до сих пор не ходила ни в какие кружки или секции. – Девочке скоро в школу, а она ещё не проявила своих способностей?! Не порядок! – и в недоумении сводила брови.
То, что Олеся могла вполне себя обслужить: сварить суп, пожарить картошку в расчет почему-то не принималось.
Случайно обнаружив, что девочка неплохо лепит из пластилина и любит рисовать, тётя Тамара тут же повезла записывать её в художественную студию.
Студия Олесе понравилась. В ней на целых два часа можно было укрыться от глаз неугомонной няни-тёти. Во время занятий стояла тишина. Учителя объясняли понятно, а приходящие рисовать дети оказались скромными и не назойливыми. У Олеси появились первые подруги – две застенчивые девочки, которые понимали её без слов.
Сентябрь выдался тёплым. Тётя Тамара купила детский мольберт. Олеся упоённо рисовала разноцветные деревья, яркие осенние цветы, дорожки в парке, усыпанные шуршащей листвой, постоянно меняющийся пейзаж за окном. Рисунки она неизменно отправляла бабушке в больницу. Баба-мама в ответ присылала открытки-сердечки, исписанные мелкими печатными буквами.
Учителя студии Олесю хвалили, и занятия по лепке и живописи она ждала теперь как манну небесную.
Между тем врачи готовили бабу-маму к операции. И не успели. Их пациентка тихо, во сне, ушла в мир иной…
Олеся на мгновение открыла глаза, и тут же закрыла. За окном шумел дождь, и державший её на руках папа Виктор, безусловно, ей только снился. И певучий женский голос – тоже. Где она раньше его слышала?..
– Спи-спи, Лейси-Олеся, я тебя потихоньку одену.
И как отзвук затихающего грома приглушённые слова папы: