Лэйси из Ливерпуля
Шрифт:
Элис усадила ее и приготовила чашку какао.
— Что случилось, дорогая? — с сочувствием спросила она.
Орла, не поднимая глаз, рассматривала носки своих туфель.
— Мама, не сердись на меня, но я сделала кое-что ужасное. — Наступила пауза. — Я спала с одним человеком, и Микки узнал об этом.
— Господи, Орла! — Сочувствие Элис испарилось, на смену ему пришли гнев и тревога. — Ты глупая девчонка, — сердито бросила она. — Кто это был?
— Это не имеет значения, мама.
— Тогда зачем ты пришла сюда? Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Ничего, мама, — тихо и подавленно ответила Орла. — Я просто хотела рассказать
— Я не удивлена. Так поступило бы большинство мужчин, узнай они, что их жены спят с другими. — Элис нахмурилась. — Он не бил тебя, случайно?
— Нет, мама. Он просто не разговаривает со мной.
— Вряд ли можно винить его за это, дорогая. — Элис подумала о том, каким бы прекрасным стал этот мир, если бы люди, включая и ее саму, вели себя разумно. — Когда это произошло?
— В прошлый понедельник. С тех пор Микки со мной не разговаривает. Не то чтобы я была так уж против, но атмосфера в доме просто ужасная. Дети все заметили и чувствуют себя очень несчастными.
Элис вспомнила, что в позапрошлую субботу у нее в салоне побывала Шейла Рейли, которая пришла сделать прическу на свадьбу своего сына, Ниала. Она обмолвилась, что Орла должна встретиться с Домиником, ее старшим сыном, перед его отъездом в Испанию. Элис мгновенно сложила два и два. Микки Лэвин был славным, трудолюбивым малым, но скучным до невозможности, и он был начисто лишен шарма, которым сполна обладал Доминик Рейли. Элис не одобряла того, что сделала ее дочь, но понимала, что Орла могла увлечься мужчиной, который так отличался от ее мужа.
— Мне с самого начала не следовало выходить замуж за Микки, мама, — с надрывом воскликнула Орла. — Как бы мне хотелось, чтобы в то время все было по-другому — так, как сейчас. Кормака и Полу никто ведь не заставляет пожениться!
— Тебя тоже никто не заставлял выходить замуж, — напомнила ей Элис.
— Да, но тогда и представить себе было невозможно, что ребенка можно родить вне брака. Ради Лулу я чувствовала себя обязанной выйти замуж за Микки. Если бы я могла повернуть время вспять, то и близко не подошла бы к алтарю. — Она закрыла лицо руками и заплакала. — Я так несчастна, мама. И уже давно. Все мои мечты пошли прахом, и внутри у меня будто все умерло. Мне так хочется, чтобы произошло что-нибудь хорошее, что-нибудь интересное, что доставит мне радость и удовольствие. Мне хочется выйти в свет или поехать на каникулы за границу, например в Испанию. Жаль, что у нас нет машины, а то бы я научилась водить ее и поехала куда-нибудь далеко-далеко, за самый горизонт. Мне хочется… ох, мама! — Она всхлипнула. — Мне так хочется всего!
— Я знаю, милая. — Элис погладила дочь по колену. Она была похожа на прекрасное дикое животное, попавшее в клетку, — полная противоположность своей матери, которая избегала даже намека на то, чтобы развлечься. — Я куплю тебе машину, если хочешь. И если только Микки не станет возражать. — Она знала, что проявляет чрезмерную щедрость, фактически потакает прихоти дочери. В конце концов, за свое плохое поведение Орла заслуживала отнюдь не награды. Но машина может исправить отношения в семье.
— О, правда, мам? — Реакция Орлы была такой, словно Элис наконец-то приоткрыла дверь ее клетки на несколько дюймов. — Это здорово поможет в моей репортерской работе. Я смогу выезжать в другие места, а не быть прикованной к Бутлю. А на выходные буду брать детей в Саутпорт, или в Честер,
— Милая моя, я вовсе не хочу, чтобы ваши отношения стали еще хуже. — Элис вспомнила, как Микки наотрез отказался от ее предложения купить им дом. Вряд ли он с большей снисходительностью отнесется к автомобилю — у него больше характера, чем полагают люди.
— Мам, ну что ты! Машина сделает меня счастливой, а если счастлива я, то будет счастлив и Микки.
По мнению Элис, ее дочь заблуждалась: вне всякого сомнения, Орла с радостью отдалась Доминику Рейли, но это не значит, что ее супруг при этом прыгал от восторга. Однако главной ее заботой оставалась дочь: она пришла к ней бледной и усталой, а теперь выглядела счастливой и радостно взволнованной, словно только что выиграла миллион фунтов стерлингов.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
1970 год
Воздух в эту субботу перед Пасхой пьянил, как вино: он был чистым и искрящимся, с той особенной прозрачностью, которая бывает только весной. В приделе церкви Святого Джеймса, где жених с невестой позировали фотографу после свадебного богослужения, острый аромат скошенной травы смешивался с запахом свежей земли, внося свое очарование в этот праздничный день.
Из Лулу Лэвин получилась исключительно красивая невеста. В толпе послышался одобрительный шепоток, когда она вышла из белого лимузина в своем простом белом наряде из прозрачной ткани. Подол платья заканчивался кружевными воланами, украшенными крошечными бутонами роз. Еще больше роз было вплетено в темные волосы невесты, уложенные в греческом стиле, — это сегодня утром над ними поработала бабушка Лэйси. Туфли у Лулу были из белого шелка, без каблуков, как у балерины. Она выглядела нимфой, как и подружки невесты, наряженные в бледно-зеленые тона: ее сестра Мэйзи, кузина Бонни и Руфь Митчелл, дочка прадедушки, которая доводилась Лулу двоюродной теткой, хотя и была на три года младше.
С другой стороны дворика на позирующую перед фотографом дочь смотрела Орла Лэвин, и на лице ее читалась неприкрытая гордость. Лулу должна была вот-вот покинуть Бутль, с его тесными, душными улицами. Через две недели, после своего медового месяца в Джерси — подарок Элис, — Лулу и Гарет поселятся в его крошечной квартирке с единственной спальней в небогатом районе Лондона. Гарет собирался продолжить занятия живописью, но пока ему не удалось продать ни одной своей картины. Люди, которые видели его странные и непонятные полотна, считали, что и в будущем ему это не удастся. Парочка познакомилась на демонстрации в Лондоне, куда Лулу потащила ее тетка Фиона.
Все, за исключением Орлы, полагали это плохим началом для семейной жизни: муж, который не в состоянии заработать ни гроша, вынужденный надеяться, что его восемнадцатилетняя супруга раздобудет хоть какие-то деньги на пропитание.
Но Орла не уставала подбадривать свою дочь.
— Не теряйся, девочка, — не раз нашептывала она ей. — Даже если из этого ничего не выйдет, ты, по крайней мере, пыталась что-то сделать. Тебе предоставляется такой шанс! Ты не проведешь жизнь в терзаниях о том, что напрасно тратишь отпущенное тебе время, что где-то там тебя ждет миллион всяких вещей, а ты сидишь здесь и ничего не можешь поделать.