Лэйси из Ливерпуля
Шрифт:
— Вы — врач?
— Да. Я работал на благотворительную организацию, которая называлась «Спасение за рубежом».
— Вот это да! Звучит очень интригующе.
— Это не столько интригующе, сколько полезно. — Он грустно улыбнулся. — Моя жена любила, когда мы переезжали на новое место, но, к несчастью, она умерла десять лет назад.
— Мне очень жаль. — Элис положила свою ладонь на его руку.
— Вы очень добры. Фиона говорила мне, что ее отец недавно умер. Вы мужественно держитесь.
Она почувствовала себя неловко.
—
— Очевидно, вам есть что вспомнить. — Он поднялся. — Труба зовет. С минуты на минуту мне придется участвовать в лотерее. — К ее удивлению, он снова присел. — Послушайте, что вы делаете сегодня вечером?
— Ничего особенного. Вероятнее всего, буду смотреть телевизор, — ответила Элис, восприняв вопрос буквально и не понимая, отчего это ее ответ доставил ему такое удовольствие и его серые глаза засияли.
— Тогда почему бы мне не пригласить вас на ужин? — с жаром предложил он. — Например, где-нибудь в Саутпорте.
— Ужин! — воскликнула она, взволнованная его предложением. — О нет. Нет, я никак не могу. Спасибо за приглашение, но нет… извините меня. Я только что заметила свою другую дочь. Орла! — воскликнула она и чуть ли не бегом бросилась к двери навстречу Орле. — Что ты здесь делаешь? — одним духом выпалила она.
Орла помахала тетрадкой, которую держала в руке.
— Пишу репортаж о базаре для газеты. Ты что, принимала участие в забеге на милю, мама? Ты запыхалась и красная, как морковка.
— Мне нелегко пришлось за лотком, вот и все.
— А где наша Фиона? Мне нужно знать, сколько денег она собрала, а потом я должна взять интервью у парня по имени Чарли Гловер. Он хочет организовать сбор средств для какого-то госпиталя за границей. — Она скорчила мину. — Когда-то я воображала, как беру интервью у кинозвезд и политиков, а вместо этого пишу репортажи о дешевом базаре. Знаешь, сколько я получу за это? — Она снова помахала тетрадкой. — Два пенса за строчку!
— Ой, прекрати жаловаться, дорогая.
Орла завидовала Фионе, ее активной общественной жизни, многочисленным друзьям и внештатной работе в университете Ливерпуля, где сестра сотрудничала в Студенческом союзе. По сравнению с этим Орла считала свою жизнь невозможно скучной, лишенной каких бы то ни было ярких событий, а дом Лэвинов на Перл-стрит — убогим и серым до крайности, который было стыдно даже сравнивать с домом на Стэнли-роуд.
— Спасибо, мам. Как ты меня понимаешь, — язвительно бросила она.
— Когда увидишь Фиону, скажи ей, что я возвращаюсь на Стэнли-роуд и заберу с собой Колина и Бонни. Похоже, им смертельно скучно. Кстати, вон твой Чарли Гловер, он собирается участвовать в лотерее.
Элис подогревала сосиски, когда домой вернулась Фиона, раскрасневшаяся и усталая.
—
— Смотрят телевизор. Они сказали, что умирают с голоду, и я накормила их. В холодильнике мне удалось найти только одни сосиски, так что и нам я приготовила то же самое. Картошки у тебя тоже нет, одни замороженные чипсы.
— Мне надо купить продукты, — беззаботно отмахнулась Фиона. — Кстати, что ты сделала с бедным Чарли?
Элис уронила вилку в сосиски.
— Да ничего. Мы поболтали немного, вот и все. А что, он сказал, что я что-то с ним сделала?
— Нет, но он все время говорил о тебе, пока мы упаковывали инвентарь. Ты ему явно понравилась, однако когда я пригласила его на чай и сказала, что ты тоже придешь, он ответил, что тебе его присутствие не доставит удовольствия. — Она с укором посмотрела на Элис. — Почему он так сказал, а, мама?
— Он пригласил меня на ужин, а я отказалась. — Элис покраснела.
— Ну и дура!
— Я вовсе не дура, Фиона. Мне не нужно лишних неприятностей, вот и все. Я бы не знала, что сказать. Я вполне довольна тем, что сижу дома и смотрю телевизор.
— Ну и зря. — Фиона зажгла газ под сковородкой с картошкой, плавающей в жире, который не меняли, наверное, уже несколько недель. — Ты совсем не старая, а Чарли очень даже недурно выглядит для своих пятидесяти с чем-то лет. Тебе следовало бы обеими руками ухватиться за возможность развеяться. Наша Орла согласна со мной. — Она прищурила глаза, словно вычисляя что-то. — Если бы ты правильно разыграла свои карты, то через несколько месяцев могла бы уехать с ним в Трансвааль.
— В качестве кого, уборщицы для его несчастного госпиталя?
— Нет, в качестве его жены. Не прикидывайся дурочкой, мама. Он влюбился в тебя с первого взгляда.
У Элис екнуло сердце.
— Ты как будто стремишься избавиться от меня, Фиона?
Фиона положила голову на плечо Элис.
— Вовсе нет, мама. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива и занялась чем-нибудь интересным и стоящим. Мне не нравится, что ты живешь одна на Эмбер-стрит. Ты на полной скорости мчишься в никуда. Почему бы тебе не сказать Чарли, что ты передумала? Дай ему еще один шанс; он с радостью использует его.
— А может быть, он протестант.
— Ради бога, мама, — нетерпеливо бросила Фиона. — Как будто в твоем возрасте это имеет какое-то значение.
— Я подумаю, — пообещала Элис, однако у нее и в мыслях не было ничего подобного.
Этим вечером телевизор работал, как обычно, но Элис не смотрела его. Она перебирала в памяти события сегодняшнего дня. Ей вовсе не хотелось покидать Эмбер-стрит, не говоря уже о том, чтобы ехать куда-то за тридевять земель. Не было у нее и желания нарушать однообразное течение своей бесцветной жизни ужином с мужчиной, которого она совсем не знала.