Лэйси из Ливерпуля
Шрифт:
— Кора! — с упреком воскликнула Элис, когда женщины остались вдвоем. — Бога ради, что на тебя нашло?
— Мне ведь нужны жилеты на зиму, так ведь? — Кора неприязненно пожала плечами. — Мои старые совсем износились. Последний я купила себе, наверное, лет двадцать назад.
— Я бы купила тебе жилеты, Кора.
Кора фыркнула:
— О да, конечно, конечно.
— В любом случае это лучше, чем воровать. Послушай, мы можем поехать домой? Мне здесь как-то неуютно. — Элис обвела взглядом зарешеченное окно, жесткую скамью, на которой полагалось спать заключенным. — Я приехала на автомобиле, не своем, школы вождения. Инструктор
Всю дорогу домой Кора хранила молчание. Когда они остановились на Гарибальди-роуд, Элис вышла из машины: в полиции Кора назвала ее имя, и она чувствовала себя обязанной убедиться, что с ее невесткой все в порядке. Она также хотела разобраться в причинах, которые толкнули Кору на воровство.
Оказавшись дома, Кора как будто лишилась последних сил.
— Мне нужно в туалет, — едва слышно пробормотала она.
Элис поняла, что события сегодняшнего утра подействовали на ее невестку сильнее, чем та старалась показать. Она прошла в сияющую чистотой кухню и была поражена, найдя полки буфета пустыми: там не было ни чая, ни сахара, ни капли молока. Неужели Кора настолько обнищала, что не могла позволить себе купить даже продукты первой необходимости? Попозже она купит ей что-нибудь поесть. Уже много лет Элис не вспоминала о Коре — кто-то видел ее возле церкви, в которой венчалась Лулу, вот и все.
Вошла Кора. Похоже, она немного пришла в себя.
— Ты можешь идти, — с вызовом заявила она. — С самого начала не было никакой необходимости приходить сюда.
Элис отнюдь не собиралась уходить просто так.
— Почему у тебя так мало денег, что ты пошла на воровство? Я всегда думала, что у тебя есть средства к существованию — и зарплата Билли.
— Средства к существованию, как ты выражаешься, иссякли некоторое время назад. А Билли никогда не давал мне больше нескольких шиллингов в неделю.
— А почему не попросить у него больше?
Пожелтевшее лицо Коры скривилось в злобной гримасе.
— Он редко бывает здесь, так что у меня не было возможности сделать это. Теперь большую часть времени Билли проводит на Браунинг-стрит с Морисом и его семьей. Вместо пива он нынче тратит почти все свои деньги на это безнадежное дело Мориса.
— Так на что же ты живешь? — встревоженно спросила Элис. Теперь, после того как Кора сняла свое древнее пальто, она увидела, что от ее невестки, которая всегда была худой, вообще остались одни кожа да кости.
— Ни на что, если тебе так уж хочется знать.
— Но человеку нужно на что-то жить, Кора! — вскричала Элис.
Кора сердито повернулась к ней.
— Послушай, я была бы благодарна, если бы ты убралась из моего дома и не лезла не в свое дело. Тебя не касается, как я живу.
— Тогда почему ты назвала в полиции мое имя?
— Потому что больше никого не могла вспомнить в тот момент. Я не хотела, чтобы об этом узнали Билли или Морис, понятно? — Кора покачнулась и упала бы, если бы Элис не подбежала к ней и не поддержала ее.
— Ты что-нибудь ела сегодня утром? Ну, давай пройдем в соседнюю комнату, и ты присядешь.
Элис усадила свою невестку в кресло и принесла ей стакан воды.
— Тебе нужна чашка горячего сладкого чая, но у тебя есть только вода. Сколько времени это продолжается, милая?
Тот факт, что она едва не потеряла сознание, кажется, надломил Кору.
— С начала года, когда мне исполнилось шестьдесят, — ответила она хриплым, испуганным голосом. — Если не считать тех нескольких шиллингов, которые я получала от Билли и которые шли на оплату аренды квартиры, у меня не было ни пенни. Счета за электричество и за газ не оплачены. Не помню, когда я ела последний раз. — Она посмотрела на Элис, и в ее странных глазах плескался ужас. — Когда они остановили меня за порогом магазина, я чуть не умерла, представив, что мое имя появится в газетах и что все узнают об этом.
— Успокойся, успокойся, — принялась утешать ее Элис, но в том, что сказала Кора, было что-то непонятное. — Я полагала, что в шестьдесят лет женщины имеют право получать пенсию?
— Ох, Элис. — Кора задрожала от страха. — Я сделала кое-что ужасное, намного более страшное, чем воровство в магазинах. Дело в том, что я боюсь прийти за своей пенсией. Я получила книжку, мне прислали ее несколько месяцев назад, но я не осмеливаюсь отнести ее на почту.
— Да почему, Кора?
Кора ломала в отчаянии руки; из уголка рта у нее сочилась слюна.
— Как только мы переехали сюда, — начала она тем же хриплым голосом, — в серванте я нашла жестянку из-под печенья. В ней были бумаги. Здесь раньше жили две старые девы, сестры, им было лет по пятьдесят. Они уехали в Америку во время войны. Я понятия не имею, что было потом, вернулись они обратно или нет. В жестянке лежали свидетельства о рождении, страховые полисы, какие-то акции. Я сберегла их на тот случай, если однажды прежние жилицы напишут и попросят вернуть их. Через несколько лет, — продолжала Кора, — я получила официальное письмо, где говорилось, что одна из сестер, старшая, должна получать пенсию по возрасту. Они прислали ей заявление на подпись.
— О нет, Кора, ты же не подписала его! — выдохнула Элис.
— Мне были нужны деньги. Я отчаянно нуждалась в средствах. У меня не было других доходов, кроме зарплаты Билли. Я подписалась именем женщины и добавила что-то вроде того, что я ее племянница и что она уполномочила меня получать для нее деньги в почтовом отделении. Через два года пришло заявление на имя ее сестры, так я подписала и его. Кроме того, я обратила в наличные страховые полисы и продала акции.
— Ты можешь попасть в тюрьму за это, Кора, и надолго, — строго заявила Элис. — Это называется мошенничеством. — Она была шокирована до глубины души. Воровство в магазинах — одно, а здесь дело было намного более серьезным.
Кора схватила ее за руку.
— Как ты думаешь, станет полиция проверять меня, теперь, когда у них есть мое имя и адрес, а?
— Сомневаюсь. Насколько я понимаю, ты перестала получать пенсию?
— Несколько месяцев назад, когда я услышала о своей собственной пенсии. Я испугалась. Это могло выглядеть подозрительно — то, что я забираю три пенсии из одного почтового отделения и все приходят на один и тот же адрес. — Маленькая ручка клещами сжала руку Элис. — Я боюсь, что меня попросят предъявить свидетельства о смерти, поскольку пенсии больше никто не получает. Я боюсь, что кто-нибудь из чиновников заинтересуется, почему я не получаю свою собственную пенсию. — Кора отпустила руку Элис и, обессиленная, откинулась на спинку кресла. Глаза ее почти исчезли в глазницах. Она выглядела как сама смерть. — Что мне делать?