Лэйси из Ливерпуля
Шрифт:
Маив размышляла над предложением.
— Не сможет ли Джерри подождать меня, пока я сообщу Мартину о ребенке? На тот случай, если он вышвырнет меня из дома и мне придется вернуться сюда жить.
— Если я только замечу это, то из дома вылетит Мартин, а не вы, — мрачно пообещал Джерри.
Маив Адамс никогда не причиняла ни малейших хлопот ни своим родителям, ни своему мужу. Она пришла бы в замешательство, окажись это не так. Маив совершенно не одобряла поведения Орлы — хотя ни за что не призналась бы в этом вслух — за то, что та все искала чего-то и была вечно всем недовольна. Она считала, что Фиона поступила крайне эгоистично, сбежав в Лондон и доставив столько волнений своей семье. Даже у Кормака, которого все полагали исключительно разумным человеком, случилось мозговое расстройство, и он не закончил университет, а потом несколько лет бродяжничал.
И вот теперь Маив не только пропустила целый рабочий день в больнице, даже не соизволив сообщить, что не придет, но и вдобавок исчезла на несколько часов, заставив мужа мучиться от неизвестности. В глазах Маив такое поведение было ничуть не лучше, чем поведение ее сестер и брата.
Она не хотела терять Мартина, который непременно рассердится, узнав, что она перестала принимать пилюли, не посоветовавшись с ним. Но она не стала ничего говорить ему об этом, потому что знала, что он не согласится. Жизненные приоритеты Мартина не предусматривали детей. Они по-прежнему копили на постройку гаража. И только вчера Мартин жаловался, что у них старая машина.
«Это я старею, — сказала себе Маив, пока полицейская машина — без включенной мигалки — пробиралась в Кросби сквозь сутолоку вечернего дорожного движения. Джерри хранил задумчивое молчание. — Через несколько лет я стану слишком старой, чтобы иметь детей. А поскольку я не готова отказаться от ребенка, значит, Мартин может забирать себе машину последней модели и гараж, чтобы было куда ее поставить».
Он может злиться, если ему так хочется. Маив бережно прикрыла живот своими маленькими ручками. С ним или без него, но она оставит себе ребенка, так что ему решать.
Джерри остановился перед ухоженным домом Адамсов на две семьи. Сейчас он ничем не напоминал тот дом, из которого Маив вышла сегодня утром: горели все огни, включая лампу над входом, передняя дверь была распахнута настежь, а на подъездной дорожке тихо пофыркивала мотором машина, из выхлопной трубы которой струился сизоватый дымок. Мартин собирался сесть в машину, оставляя дом незапертым и ярко освещенным на поживу грабителям. Обычно аккуратно одетый, он не был похож на себя — волосы торчали дыбом, он был без галстука и забыл надеть пальто, хотя на дворе стоял холодный ноябрьский вечер.
Мартин обернулся на звук подъехавшей полицейской машины, и его лицо исказилось от ужаса, который сменился облегчением при виде Маив.
— Дорогая! О, моя дорогая Маив. Я уже думал, что ты мертва. Я думал, ты попала в аварию. С тобой все в порядке? Скажи мне, что с тобой все нормально. — Он ощупывал ее руки и плечи, словно проверяя, не сломаны ли у нее кости. — Где ты была? — Он внезапно нахмурился, узнав водителя машины. — Это Джерри? Почему он привез тебя домой? Маив, что происходит?
Маив не стала ходить вокруг да около.
— Я решила завести ребенка, Мартин. Если хочешь, я сразу же вернусь обратно к Фионе, только возьму кое-какую одежду. Я пробыла у нее весь день.
— Ты была у Фионы! Ох, Маив, — с упреком произнес он. — Я чуть с ума не сошел от беспокойства. — Потом до него дошла ее первая фраза. — Ты только что сказала, что решила завести ребенка? Господи, как это произошло?
— Точно так же, как это происходит со всеми остальными, — бодро ответила Маив. — Я перестала принимать пилюли несколько месяцев назад, и, если ты недоволен, Мартин, тогда тебе придется просто проглотить эту новость. Я уже сказала, что могу жить у Фионы.
— Нельзя ли обсудить это в доме?
— Нам нечего обсуждать. — Маив ласково улыбнулась. — Я решила родить ребенка, вот и все. Если ты смиришься с этим и не будешь жаловаться на возраст машины, отсутствие гаража и цветного телевизора, не станешь распространяться о том, как бы тебе хотелось провести отпуск лучше, чем в прошлом году, я остаюсь. В противном случае я забираю свои вещи и ухожу.
Облегчение Мартина сменилось холодным раздражением.
— Я и представить себе не мог, что ты способна быть такой обманщицей, Маив. Ребенок должен стать совместным решением. Я очень в тебе разочаровался.
— Ты и вполовину не так разочарован во мне, как я в тебе, Мартин Адамс. Не будешь ли ты так любезен отойти в сторону, чтобы я собрала свои вещи. За остальным я заеду завтра, когда ты будешь на работе.
— Нет! — Мартин схватил ее за плечо. Джерри Мак-Кеон вылез из полицейской машины и облокотился на нее, скрестив руки на груди. Он не сводил глаз с супружеской парочки. Мартин ошеломленно вздохнул и отпустил жену: до него дошло, что Джерри беспокоится, как бы он не причинил вреда своей супруге. Он тихо произнес:
— Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты ушла, Маив. Пойдем внутрь. Мы можем поговорить там.
— Я пойду, но говорить нам не о чем. Я решила родить ребенка, и чем скорее ты смиришься с этим фактом, тем лучше. — Маив решительно зашагала по дорожке.
Джерри Мак-Кеон смотрел, как они входят в дом. Они совершенно забыли о нем. Он подошел к автомобилю Мартина, выключил мотор и опустил ключи зажигания в ящик для писем. Затем он вернулся на Стэнли-роуд и в тысячный раз сделал Фионе предложение. К его удивлению и радости, Фиона согласилась не раздумывая.
Орла была первой, кого Лулу и Гарет пригласили на обед в своей крошечной лондонской квартирке. Орла ласково наблюдала за дочерью, пока та сноровисто накрывала маленький круглый столик у окна. Картина напомнила ей о тех временах, когда она играла в дочки-матери вместе с Фионой и Маив. У молодых не хватало тарелок, а те, что имелись, были с трещинами. Столовые приборы, как и стулья, были разнокалиберные. В комнате пахло масляными красками, а в углу стоял мольберт с незаконченной картиной — Гарет не мог позволить себе иметь студию. На картине были нарисованы мертвые птицы, подвешенные, как белье, на веревке.