Лейси
Шрифт:
– Ты ведь не хочешь идти, да? – она спросила, не поднимая головы, позволяя мне чувствовать аромат её волос и кожи.
– Глупый вопрос, – я кое-как сообразил, о чём она. У меня нет выбора. Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь приободрил сейчас. Потому что, на самом деле, конечно – я не хочу идти. Но какой смысл это обсуждать?
Мы стоим так ещё несколько секунд, потом Джоанна высвобождается из объятий и берёт моё лицо в свои тёплые ладони:
– Думаю, коррекцию мы не будем делать, ты и так очень красивый мальчик.
– Ну спасибо.
– А вот цвет лица… Мне нужен бронзер. Много бронзера. Таких бледных официантов в прибрежных ресторанах не бывает.
– Можешь делать со мной что хочешь.
Если бы я знал, чем мне это аукнется. Джоанна смеётся. Слишком наигранно.
– У меня где-то была пудра с охлаждающим эффектом. На этих кухнях в ресторанах жарко как в аду.
– Ты как заботливая мамаша.
– Поговори мне!
Она отпускает меня и идёт за пудрой. Я делаю вид, что разочарованно вздыхаю, но мне легче от этой неловкой поддержки.
Глава 6. Женщина с красивым именем Элеонор
Она сидела у дальнего столика. Покусывала красными губами круассан, смотрела в свой органайзер. Женщина с красивым именем Элеонор. Та самая Элеонор, внимание которой мне надо заполучить на следующие три дня. Я ставлю на поднос кофейник, сахар, сливки и направляюсь прямиком к ней.
Подхожу к её столику: естественно, она меня не замечает. Мало кто обращает внимание на официантов. Ну а такие люди, как эта леди, тем более относятся к ним как к прислуге. Нарочно мешкаюсь, расставляя на столе её заказ. Изображая крайнее смущение, смотрю в вырез её блузки. Работа Лейлой научила меня одному – контролировать свои эмоции. Я не знаю, какого цвета сейчас моё лицо: бледен я или покрыт румянцем – в конце концов, я загримирован. Но я точно уверен в своей мимике – я кажусь именно смущённым.
Задерживаю взгляд настолько, что она начинает это замечать. И вот она уже поняла, куда я смотрю, собралась сказать что-то вроде строгого: «простите?», подразумевая: «какого черта?». И в этот момент я опрокидываю её чашку кофе. Делаю я это так неловко и растерянно, как человек, осознавший, что его уличили в постыдном поступке.
Она смотрит на меня. Сейчас будет понятно, имело ли всё это смысл? На короткий миг я поднимаю глаза и смотрю ей в лицо. Может получиться! Не то, чтобы я её заинтересовал, но она немного задержала на мне взгляд.
Я опускаю глаза, как провинившийся. Несколько раз, быстро и, надеюсь, горячо и испуганно шепчу ей: «извините, мадам, извините». Беру салфетку с подноса, начинаю вытирать пролившийся кофе. Посматривая на мадам, обхожу вокруг столика. Присаживаюсь у её ног, чтобы собрать осколки. К нам бежит менеджер зала.
– Что тут у вас? Не волнуйтесь, мадам! Мы его как следует накажем!
Собираю осколки чашки и думаю: на дворе двадцать первый век, а чувствую я себя как мелкий паж в викторианскую эпоху с её классовыми различиями.
– Ох нет, не стоит! – Элеонор Свифт снисходит до улыбки. – Кажется, эта моя вина. Я возмещу ущерб.
– Ну что вы, мадам, – раскрасневшийся менеджер готов вечно изливаться в любезностях. – Никакой вашей вины здесь нет!
Интересно, это тоже наш человек? Вряд ли. Было бы слишком подозрительно.
– И всё же! – Элеонор открывает свою стильную кожаную сумочку и достает оттуда пару хрустящих купюр. – Я надеюсь, это покроет расходы, – невероятно естественным движением вкладывает банкноты в карман менеджерской формы. – Пусть мальчик здесь приберёт, я хочу выпить свой кофе.
– Хорошо, мадам!
Как только менеджер уходит, я, всё ещё сидя на корточках около её ног, поднимаю голову и тихо шепчу:
– Спасибо, мадам.
Она, в первый раз получив возможность рассмотреть моё лицо, слегка наклоняется и шепчет в ответ:
– Мы ведь оба знаем, из за чего это произошло.
– Простите, – я очень медленно складываю осколки на поднос.
– Взгляни на меня.
Я повинуюсь.
– Ты смотрел на мою грудь.
– Простите.
– Вот здесь тоже. Вытри! – она пододвигает ко мне носок туфли. Я осторожно обхватываю пальцами её щиколотку и подтягиваю ногу к себе.
– Что ты! … – Элеонор хотела вскрикнуть, но передумала. Я протёр туфлю и поставил ногу на место, ещё раз взглянув на мадам.
– А вы красивая, – я вздохнул, пожалуй, даже слишком театрально.
– Наглый мальчишка, – она усмехнулась. – Новенький? Не видела тебя здесь раньше.
Я выдержал небольшую паузу, позволяя ей себя рассмотреть. Сделав вид, что заметил что-то на её ноге, взял салфетку и принялся вытирать её колено. Элеонор поймала меня за руку.
– Что ты делаешь?
– Вот здесь, мадам, – я освободил руку и выронил салфетку, прикоснувшись пальцами к её коже, – было несколько капель кофе.
– Какой внимательный, – она опять схватила меня за руку. – Ухоженные ногти! Давно ты работаешь официантом?
– Нет, мадам.
– Тебе нравится?
– Нет.
Я поднялся. Ещё дольше собирать осколки несчастной чашки не было никакой возможности. Мы с Элеонор посмотрели друг на друга.
У неё суховатая кожа, морщинки вокруг глаз и губ, но, помимо этого, она и впрямь хороша. Медно-рыжие волосы. Тонкие, правильные, будто вырезанные из камня, черты лица. Про таких людей говорят, что в них есть порода. Я решил, что прикосновением к коленке не обойтись – нужно быть ещё настойчивее.
– Я здесь первый день, мадам. И, я думаю, из-за вас меня выгонят.
– Из за меня!? Каков наглец! – она захохотала в голос.
– Я смотрел только на вашу грудь.
– Сколько тебе лет?
– Достаточно.
– Достаточно для чего?
– Вы знаете.
Элеонор перестала смеяться и осторожно посмотрела по сторонам.
– Прекрати!
– У меня перерыв через десять минут.
– Тогда поторопись и принеси мне кофе.
– Я не могу гарантировать, что снова его не пролью.