Лейси

Китон Юрге

– Мадам?

– Найти мальчишку, быстро!

– Хорошо, мадам.

– Хоть из под земли достаньте! Из под воды! Все вон!

Она кричала. Отсчёт начался.

Сколько у меня времени? Как быстро они догадаются, где я прячусь? Прислушиваюсь к каждому шороху. До прибытия в порт осталось пять часов. Пару раз приходил первый помощник. Осведомился, как у меня дела. Принёс поесть. Хороший мужик. Я могу быть уверен в тех, что привели меня сюда. А остальная часть команды? Старпом проводит своё расследование.

Значит, будут расспросы, которые выведут на мысль, что я прячусь у командования корабля.

Я верю в своё особенное шестое чувство. Оно мне подсказывает – что-то происходит. Шаги за дверью. Слишком осторожные. Ручка двери неуверенно дёргается. Шёпот. Какое счастье, что окна выходят в ещё один служебный коридор. Меня как ветром сдуло. Итак: нашли. Поймают – убьют. Нужно бежать.

Скольжу по стенке коридора, оглядываюсь: могли и засаду устроить. На ходу пытаюсь сообразить, куда бежать. Этим коридором пользуются команда и персонал. Нырнуть на кухню? Или в подсобку. Затаиться. А ещё лучше – найти женскую одежду, перевоплотиться и выйти в порту, сразу как причалим. В образе Лейлы они никогда меня не узнают.

Я услышал шаги. Навстречу кто-то бежал. Спрятаться, но где? Дергаю одну дверь, вторую – закрыто. Я бы мог попробовать открыть, будь у меня время – но его нет.

Случилось худшее – вот они, люди Элеонор. Понимаю по дешёвым костюмам и размерам мышц. И ещё по тупому взгляду – взгляду верных псов. Трое. Разворачиваюсь и бегу назад – там ещё один. Начинаю думать, что четыре – моё несчастливое число.

С тремя точно не справлюсь, с одним – можно попытаться. Не сбавляя скорости, бегу на него. Он готовится ударить. Нырнул под его руку, толкнул в бок, проскочил? Нет.

Чертов ублюдок успевает схватить меня за рубашку. Теряя равновесие, пинаю его под колено. Мы с ним падаем. Он неповоротливый и тяжёлый. Я маленький и ловкий. Изворачиваюсь, бью его ногой в живот. Потом второй раз, не глядя, отползая – в лицо. Троица уже рядом. Вскакиваю и бегу дальше. За мной гонятся. Сердце стучит слишком громко, мешает думать.

Выбегаю на лестницу и врезаюсь в кого-то, комплекцией напоминающего шкаф. Смотрю вверх и еле успеваю закрыть голову: на меня обрушивается мощный удар сомкнутых рук. Падаю вниз. К его ногам. Всё – добегался. И мысль только одна – лишь бы сразу убили. Знаю, что так не будет. Элеонор сказала привести. Чтобы пытать. Ничего не вижу – только их ноги. Подоспела тройка. За ними – четвертый, побитый мною.

– Ловкий ублюдок!

Он сплюнул кровь и зло, с размахом, пнул меня к стенке. В глазах потемнело, я услышал как будто издалека:

– Ты полегче, убьёшь же! Его ещё допрашивать.

Меня приводят в чувства: кто-то бьёт по щекам. Открываю глаза: один из тех, трёх. Лучше б не открывал. В голове и во всём теле свинцовая тяжесть. В правой щеке резкая боль. Думаю, физиономия распухла. К вкусу своей крови во рту уже начинаю привыкать. Надо мной склоняется Элеонор:

– Ничего не хочешь сказать, Лейси?

– Меня

будут искать.

– Вряд ли. Мы с тобой никак не связаны. Сбежавший подросток. По стране таких тысячи.

– Нас видели вместе.

– И что с того? Сам же говорил – это просто кучка праздных отдыхающих. Зачем ты сделал фото?

– Из-за этого весь сыр бор? Элеонор, отпусти.

– Дурака не валяй! – она ударила меня по больной щеке. Ерунда, если честно. После пинков её мордоворотов.

– Босс, давайте я? – к нам подошёл амбал, которого я так удачно успел ударить.

– А, Крис, хочешь отомстить за свой попорченный фейс?

Раздались смешки, амбал скривился:

– Ловкий ублюдок, мадам. И держится слишком хорошо для простого мальчишки.

Она несколько секунд смотрела в расквашенное лицо своего подчинённого. Наконец, усмехнувшись, встала:

– Ладно, Крис, он твой. Хочу знать, кто он и откуда.

– Босс, позвать Морено?

– Не надо, сама к нему зайду.

Элеонор вышла. Крис сел передо мной на корточки:

– Ну что, поговорим?

Если моё ощущение времени меня не обманывает, до прибытия в порт осталось часа два. Всё это время меня били. Несколько раз я терял сознание. Каждый раз жалел, что приходил в себя.

Из-за боли я уже не ощущаю себя человеком, у которого есть понятное, осязаемое тело, ограниченное человеческими контурами. Скорее, я масса из костей и мяса, как в рассказе Харлана Эллисона. Но у меня пока хотя бы есть рот, чтобы кричать. В каюту вошла Элеонор, кивнула Крису.

– Ну что, он что-нибудь сказал?

– Нет, ничего полезного.

– Правда? Так может, ты зря испортил мне мальчика? Где я сейчас возьму нового?

– Мадам, он сказал, что хотел выжать из вас побольше денег…

– Это закон жизни, Крис.

– Поэтому он и сделал фото. Думал, так получит больше, мелкий сученыш.

– Ты ему веришь?

– А какая разница?

– Действительно, – она рассмеялась. – Приведи его в чувства.

Всё это время я был в сознании, но не открывал глаза. Крис подошёл и ударил меня по злополучной щеке. Пришлось “очнуться”. Элеонор подошла ко мне и присела рядом, подняв мой подбородок указательным пальцем.

– Значит, ты просто меня использовал?

– А ты меня.

– История про твою маму и её подружку – правда?

– Это важно?

– Нет. Просто интересно. Почему ты прятался?

– Что мне оставалось? Два амбала прижали меня к стенке в душевой.