Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев
Шрифт:
Вадим, стараясь выглядеть решительным, спрыгнул на дорогу. Ждали саперы, ждал пулеметчик. Ждала, делая вид, что осматривает заграждения, насмешливая Мезина.
Вадим пошел к воротам. Чувствовал, что выглядит нелепо: к массивному бронежилету привыкнуть решительно невозможно – болтаются карманы с «неродными» магазинами, ремень автомата за что-то зацепился…
…Наезженные колеи, но вокруг бурьян, блеклый и пыльный. Кирпич, кажущийся даже древнее, чем семьдесят лет спустя. Парадокс, да… Вадим развернулся боком – совершенно напрасно, створки открыты достаточно широко, но отчего-то сам себе кажешься громоздким…
Сжимая автомат, лейтенант Спирин первым
Вошли следом бойцы, пулеметчик занял позицию сбоку – сошки «дегтярева» оперлись о выступ австрийской стены. Впереди простирался плац Цитадели, местами мощеный, местами земляной, вытоптанный до каменной твердости. Возвышались строения трехэтажных казарм…
– Вы пошустрей, – посоветовала Мезина. – Здесь недавно проезжали, но вдруг сюрпризы…
…Это она саперам. Действительно, нужно технику завести…
– Видим, что проезжали. Не отвлекай попусту… – деловито намекнул старшина саперов…
Ворота были проверены, Мезина и трое саперов, негромко переговариваясь, потянули створки. Спирин машинально сделал несколько шагов в сторону – не покидало безумное ощущение, что он здесь один и вся Цитадель на него смотрит…
Стало легче, когда вкатила техника. Странно, смысла облегченно вздыхать, когда мимо лязгает бронетранспортер, нет, но ведь определенно легче…
– Что, вообще пусто? – с некоторым разочарованием поинтересовался Коваленко.
– За той постройкой кто-то шляется, – предположила Мезина. – Доски там роняли.
Вадим ничего не слышал, да и как в звуках двигателей можно расслышать что-то постороннее?
– Проверяем, – скомандовал майор, делая знак машинам.
Вадим едва успел впрыгнуть в «виллис» – покатили, неоправданно резво, в последнее мгновение отвернули от клубка колючей проволоки, мелькнула стена, и, завернув, джип едва не влетел в группу людей – те брызнули в сторону от двери и тележки, на которую грузили ящики. Вскинутые винтовки, крики… Человек в совершенно невоенном светлом плаще пятился от дула самозарядки Мезиной, целился в ответ из браунинга. «Девятьсот десятый» [67] , машинально отметил Спирин, не зная, на кого, собственно, направлять ствол своего автомата. Отскочившие от джипа фигуры жались к стене: разномастные, в мундирах и пиджаках, с винтовками, пистолетами, охотничьими ружьями…
67
Самозарядный пистолет конструкции Д. Браунинга FN Model 1910, выпускавшийся с 1910 года.
– Спокойно! – рявкнул Коваленко. – Кто такие? Что происходит?
– Armia Krajowa! – с вызовом крикнул сухощавый, перетянутый ремнями поляк, показывая на бело-красную повязку на своем рукаве, потом на флаг, кривовато впихнутый в щель над дверью. – Za kogo ty sik, їe sik nie podoba? [68]
Коваленко неспешно сошел с джипа, слегка прогнулся, упершись рукой в «засидевшуюся» поясницу, и бросил ладонь к каске:
– Комендантская служба 1-го Украинского фронта. С кем имею честь?
68
Кто вы сами такие? (польск.)
– Porucznik Lwow. Fort podjkte polskiej armii i…
Заявление польского представителя оказалось порядком заглушено лязгом прибывшего бронетранспортера. Нельзя сказать,
– Фи, что за символичность дешевая, – проворчала Мезина, сбрасывая каску. Тряхнула головой – блеснули желто-золотые локоны. Аковцы уставились на явленное чудо, а снизошедшая с «виллиса» Афина Паллада, белозубо улыбнулась и шагнула к поручнику с протянутой ладонью:
– I’m happy to see the heroic rebels! [69]
Поляк оторопел. Преобразившаяся Мезина энергично трясла руку поручнику, майор Коваленко, явно не ждавший такой импровизации, сориентировался:
69
Я счастлива видеть героических повстанцев! (англ.)
– Это, товарищи, представитель союзников. В смысле, союзница и представительница. Так сказать, наблюдает и освещает.
– Correspondent for The New Bridge news [70] , – с восторгом частила Мезина, хлопая по плечам ошалевших аковцев. – Panove! I wanna shoot you right now. Where`s my Kodak? [71]
– One minute, miss, – Вадим полез в полевую сумку, вытащил фотоаппарат…
– Товарищи! Товарищи, спокойнее! – Коваленко принялся оттирать деятельную корреспондентку от «героических повстанцев». – Мы в зоне боевых действий, съемка крупным планом только по особому разрешению.
70
Корреспондент «Нью-Бриджских новостей» (англ.).
71
Сейчас фотосъемка, панове! Где мой «Кодак»? (англ.)
Мезина, вежливо отгороженная могучим майорским торсом, корчила разочарованные гримаски…
– Извиняюсь, этакая красавица-репортерша пронырливая, – вполголоса доверительно пожаловался майор командиру поляков. Аковец кивал, стараясь не смотреть на размахивающую каской и восторженно лепечущую «корреспондентку».
– А если они понимают? – по-английски спросил Вадим, сам разбиравший едва ли половину идиоматических выражений «репортерши» – груба была товарищ Мезина, как патентованная уроженка Гарлема.
– Я из страны самой демократичной демократии – мне можно, – заявила Мезина, продолжая расточать абсолютно лживые улыбки.
Коваленко между тем продолжал беседу с аковцами – поляки утверждали, что взяли казарму штурмом – немцы из охраны отступили после боя, потому все трофеи принадлежат Армии Крайовой и будут немедленно отправлены для «вооружения гарнизона». Майор Коваленко на три десятка винтовок и патроны не претендовал, поскольку «приказа не имелось», зато настойчиво интересовался, куда делись бежавшие немцы и не видели ли «товарищи поляки» здесь еще кого. Под шумок аковцы поволокли к воротам груженную трофеями тележку, поручник заверил, что кроме охраны арсенала его бойцы никого не видели, и поспешил распрощаться.