Лезвие вечности
Шрифт:
– Какое ответвление? – спросил Бек.
– Вот тут, на девятом километре. Ветхий мостик через Протву – не знаю, цел ли он до сих пор, – а за ним старый лесной проселок, совершенно заросший.
– Что за дорога? – Бек склонился над картой.
– Местные жители, – проговорил Кондратьев, – прозвали этот район Бермудским треугольником. Вершины треугольника – Таруса, Детчино и Высокиничи. Внутри, примерно на равном расстоянии от них – исток реки Суходрев. И вот где-то возле этого истока что-то было…
– Замечательно, – поморщился Генрих Рудольфович. –
– Так я не знаю конкретнее, – сконфуженно ответил Кондратьев. – При застое… Коммунизме… В общем, в те годы тут находилась закрытая зона, секретный объект. Может, охотничий домик для местной или московской верхушки, а может, и покруче что. Слухи ходили самые жуткие. Будто бы там окопались спецслужбы и туда привозили людей… Для чего? Ну, не хочу сплетни повторять. Но сейчас там все заброшено, хотя какие-то строения остались. Деревенские туда не ходят, боятся. Суеверный страх.
– Дом Страдания, – вымолвил Борис.
– Что? – обернулся к нему Бек.
– Роман Уэллса, – пояснил Градов. – «Остров доктора Моро». Ученый-маньяк мучил живых существ в Доме Страдания. Потом доктор Моро погиб, а дом сгорел, но и развалины по-прежнему внушали ужас.
– Так… Страдания или нет, а присмотреться к этому Бермудскому треугольнику надо, – решил Генрих Рудольфович. – Раз люди боятся, там удобно прятаться.
– Когда поедем? – Борис взял новую сигарету, он курил без перерыва.
– Чтобы быть там к вечеру, между десятью и одиннадцатью часами, когда сумерки, но еще не темно. С собой – аппаратура ночного видения, инфракрасные бинокли, оружие с приспособлениями для прицеливания в темноте. Рации не надо – они могут слушать.
– Они? – Борис нахмурился. – Да, конечно… Олю увез как будто один человек, но сколько их всего…
– Мы не знаем, – закончил Бек.
– А что мы вообще знаем о похищении?
– Мало… И это малое не радует. Личные качества того парня – хладнокровие, дерзость. Явно очень опасный тип. Но еще хуже то, как подготовлена операция. Нужно было заранее изготовить фальшивые паспорта и номера для машины – раз. Как-то узнать о квартире Мезенцева – два… Одиночка? Не похоже.
– Имеет отношение к спецслужбам? – предположил Борис.
– Скорее, имел в прошлом, – сказал Кондратьев.
– Почему вы так думаете?
– Потому что его работа отдает смесью профессионализма и кустарщины. Зачем действующим спецслужбам эта канитель с паспортами, номерами? Будь это спецслужбы, мы никогда не услышали бы об Иллерецкой от сержанта ГИБДД.
– Резонно, – обронил Бек. – Борис, что-то не так?
– А? – Борис вздрогнул, и пепел упал с его сигареты. – Да… Показания той женщины. По ее словам, Оля сама села в машину. А сержант Петров видел, как она…
– Возможно, похититель ввел ей какой-то наркотик, подавляющий волю.
– Да, и ее могут накачивать еще черт-те чем… А мы будем ждать до вечера…
– Вечером безопаснее. Нам надо соблюдать осторожность.
– Вы едете с нами? – Борис взглянул на крестного отца.
– Я староват для работы в поле, – устало
– Двоих дам и я, – сказал Кондратьев.
– Со мной пятеро, – подытожил Борис.
– Шестеро, – поправил полковник. – Я имел в виду – двое плюс я сам.
– Не так мало.
– Для разведки достаточно.
– Разведки? А если они там?
– Ну, тогда…
– Тогда, Борис, – предостерег Генрих Рудольфович, – не вздумайте поддаться эмоциям и во всем слушайтесь полковника Кондратьева. При необходимости подключим еще людей.
26
В гараже Бека были выбраны две неброские машины, серые «восьмерки». Вооружение группы из шести человек составляли итальянские укороченные штурмовые винтовки «Беретта SC/90S» – удобное и надежное оружие. Кроме штурмовых винтовок, у всех имелись американские штык-ножи «М 9» с приспособлениями для перекусывания проволоки. Учитывалась и возможность действий в стесненных условиях, когда основное оружие окажется малоэффективным из-за размера и веса или недоступным. Поэтому в нательных кобурах находились небольшие пистолеты «стил сити армз» 22-го калибра.
Помимо того, в брезентовых подсумках лежали специальные очки, концентрирующие слабый свет и резко повышающие способность к ориентировке при низкой освещенности. Борис уже примерял их поверх своих очков – держались как влитые. В подсумки также были уложены спецназовские индивидуальные аптечки, обычные и инфракрасные бинокли, ручные гранаты и запасные магазины для винтовок (с патронами, снабженными зажигательно-трассирующими пулями). Такие пули оставляли за собой в полете светящийся след, что было немаловажно при ночной корректировке огня.
Перед выездом все надели бронежилеты и камуфляжные комбинезоны, нанесли на лица пятна грима. Попрыгали – ничто не брякает, не звенит.
Чтобы обеспечить зеленую улицу и избежать неприятностей с автоинспекцией, Кондратьев и Бек употребили все свое влияние. Серыми кометами машины с тонированными стеклами проносились мимо постов ГИБДД.
В двадцать один час пятьдесят минут миновали Протвино, двигаясь по маршруту белых «жигулей». Через девять километров проселочной дороги первая «восьмерка», где находился и Борис, остановилась у прогнившего деревянного моста.
– Что будем делать? – спросил боевик Бека по имени Олег, сидевший за рулем. – Рискнем или…
– Они же проехали, – сказал один из милиционеров Кондратьева, Стас.
– Мы этого не знаем, – возразил Олег. – А если и проехали, их было двое в машине. А нас трое, и на нас тонны железа. Надо посоветоваться.
Он подошел ко второй машине, посовещался с Кондратьевым. Было принято решение идти дальше пешком. Машины подогнали к самой воде, укрыв их на берегу в зарослях кустарника, двинулись по мосту цепочкой. Впереди шел Игорь, второй боевик Бека, под ним-то и провалилась гнилая доска. Он едва не упал в воду.