Либертарианство: История, принципы, политика
Шрифт:
Теперь легко сказать, что мы не возражаем, чтобы рок-музыканты становились богатыми. И разумеется, тот же принцип применяется и к капиталистам, даже к миллиардерам. Если Генри Форд изобретет машину, которую люди хотят купить, Билл Гейтс — компьютерную операционную систему, Сэм Уолтон — дешевый и эффективный способ продажи товаров народного потребления и нам позволено тратить свои деньги по своему усмотрению, то они будут богатеть. Чтобы помешать этому, нам пришлось бы запретить лицам, достигшим возраста согласия, расходовать собственные денег по своему усмотрению.
Вам не терпится поговорить о детях? Справедливо ли, чтобы дети магнатов, в отличие от нас с вами, рождались в большем достатке, возможно ведущем к более качественному образованию? Данный вопрос свидетельствует о неправильном понимании природы сложного общества. В первобытной деревне, состоящей из небольшого числа людей, которые, вероятнее всего, являются разросшейся семьей, вполне уместно распределять добычу племени и другие блага
Согласно генетической теории справедливости, люди имеют право обмениваться своим справедливо приобретенным имуществом. Некоторые идеологии придерживаются принципа “каждому по его —.” Принцип Маркса — “от каждого по способностям, каждому по потребностям”. Обратите внимание, что Маркс разделяет производство и распределение; эти два условия разделены некой властью, решающей, каковы ваши способности и мои потребности. Нозик предлагает либертарианскую рекомендацию, объединяющую производство и распределение в справедливую систему:
От каждого по тому, что он предпочитает делать, каждому по тому, что он делает для себя (возможно, с помощью других, полученной на основе договоров) и что другие желают сделать для него и решают дать из того, что им было дано ранее (согласно этой максиме) и что они еще не израсходовали или не передали.
Здесь недостает энергии хорошего лозунга. Поэтому, перефразируя Нозика, мы можем резюмировать только что сказанное следующим образом:
От каждого по тому, что он выбирает, каждому по тому, как его выбирают.
Каковы пределы свободы? Вывод из либертарианского принципа, гласящего, что “каждый человек имеет право жить так, как он считает нужным, если он не нарушает равные права других ”, таков:
Ни у кого нет права совершать агрессию в отношении человека или чьей-либо собственности.
Это то, что либертарианцы называют аксиомой неагрессии, являющейся главным принципом либертарианства. Обратите внимание, что аксиома неагрессии не запрещает ответного применения силы, например для возврата украденного имущества, для наказания тех, кто нарушил права других, для возмещения ущерба или даже для предотвращения вреда, который может причинить другой человек. Она лишь утверждает, что неправильно применять силу в отношении человека или его имущества, или угрожать ее применением, если сам он не сделал ничего подобного. Поэтому справедливость запрещает убийство, изнасилование, нападение, грабеж, похищение людей и мошенничество. (Почему запрещено мошенничество? Разве оно является применением силы? Да, поскольку мошенничество — это разновидность воровства. Если я пообещал за 1 доллар продать вам пиво Heineken, а в действительности дал Bud Light, это значит, я украл у вас доллар.)
Как я отмечал в главе 1, большинство людей привычно верят в нравственный кодекс и живут по нему. Либертарианцы считают, что этот кодекс должен применяться единообразно, как к действиям людей, так и к действиям правительств. Права не кумулятивны; нельзя сказать, что права шести человек перевешивают права трех человек, поэтому шестеро могут забрать собственность трех. Точно так же не может и миллион человек “объединить” свои права, чтобы забрать собственность тысячи. Вот почему либертарианцы осуждают действия правительства, отнимающие нашу личность или нашу собственность или угрожающие нам штрафами или тюрьмой за то, как мы живем своей личной жизнью, или за то, что мы вступаем в добровольные отношения (включая коммерческие сделки) с другими людьми.
С либертарианской точки зрения, свобода — это состояние, когда право отдельного человека на самопринадлежность и его право собственности не нарушаются. Философы иногда называют либертарианскую идею о правах “негативной свободой”, в том смысле, что она налагает на других только негативные обязательства — обязанность не совершать агрессию против других. Однако для каждого индивидуума, как говорит Айн Рэнд, право — это моральный призыв к позитивному — “его свободе действовать в соответствии с его собственными суждениями, его собственными целями, по его добровольному, невынужденному выбору”.
Коммунитарианцы иногда говорят, что “с точки зрения морали язык прав не полон”. Это верно; права имеют отношение только к определенной сфере нравственности — действительно весьма узкой области, — не
Базовые принципы самопринадлежности, закона равной свободы и аксиомы неагрессии бесконечно богаты следствиями. Либертарианцы могут противопоставить столько же прав, сколькими способами государство задумает регулировать и экспроприировать жизнь людей.
Наиболее очевидное и возмутительное посягательство на право самопринадлежности — недобровольное рабство. С незапамятных времен люди предъявляли претензии на право держать других в рабстве. Рабство не всегда было расовым; обычно оно начиналось с пленения побежденных в войне противников. Победители превращали пленных в рабов. Величайшим либертарианским крестовым походом в истории была попытка отменить систему рабского труда, кульминацией которого стало аболиционистское движение XIX века и героическая Подземная железная дорога [24] . Однако, несмотря на Тринадцатую поправку к Конституции, отменившую недобровольное рабство, мы по сей день сталкиваемся с его проявлениями. Что представляет собой воинская повинность — призыв на военную службу, — как не временное рабство (с трагическими и окончательными последствиями для тех, кто погибает во время службы в армии)? Сегодня нет другого вопроса, который бы так четко отделял либертарианцев от тех, кто ставит коллективное выше индивидуального. Либертарианец убежден, что если страна того стоит, то ее будут защищать добровольно, и одни люди не имеют права заставлять других отдавать один или два года жизни, а возможно, и саму жизнь, без собственного согласия. Основной либеральный принцип достоинства индивидуума нарушается, когда индивидуумы считаются национальными ресурсами. Некоторые консерваторы (сенатор Джон Маккейн и Уильям Бакли-младший) и некоторые сегодняшние так называемые либералы (сенатор Эдвард Кеннеди и президент Фонда Форда Франклин Томас) отстаивают систему принудительной национальной службы, в соответствии с которой все молодые люди должны будут один или два года отработать на государство. Такая система была бы гнусным нарушением права человека на самопринадлежность, и мы можем только надеяться, что Верховный суд признает ее неконституционной ввиду противоречия Тринадцатой поправке.
24
Подземная железная дорога — название тайной системы организации побегов негров-рабов из южных рабовладельческих штатов на Север и в Канаду в период, предшествовавший Гражданской войне. Была создана освободившимися рабами при поддержке белых аболиционистов. Состояла из “проводников”, сети т. н. “станций”, обычно ферм, хозяева которых давали приют и укрытие очередной “партии товара”. Расстояние между двумя “станциями” составляло примерно один день пути. Система действовала в 14 штатах, наиболее активно в Огайо, Индиане и Пенсильвании. В 1860–1861 гг. с ее помощью было освобождено, по разным оценкам, от 50 до 100 тыс. рабов. (Из словаря “Американа”)
Свобода совести
Большинству людей будет нетрудно увидеть связь либертарианства с принципами свободы совести, свободы слова и свободы личности. Современные идеи либертарианства зародились в борьбе за веротерпимость. Что может быть более свойственным человеку, более личным, чем его мысли? Идеи естественных прав и сфера неприкосновенности частной жизни появились тогда, когда религиозные диссиденты разработали аргументы в защиту веротерпимости. Свобода слова и свобода печати тоже являются аспектами свободы совести. Никто не имеет права мешать другому человеку выражать свои мысли и убеждать других в правильности своего мнения. Сегодня этот довод должен распространяться на радио и телевидение, включая кабельное, Интернет и другие формы электронных коммуникаций. Люди, не желающие читать книги, написанные коммунистами (или либертарианцами!), смотреть жестокие фильмы, скачивать из Интернета порнографические фотографии, и не обязаны это делать; однако у них нет права мешать другим поступать в соответствии с их выбором.