Лица
Шрифт:
Алекса слушала одним ухом. Киношники! Жизнь в доме Барб в Санта-Барбаре. Вот это шанс! Она вдохнула глубже. Если намекать на приглашение, ничего не выйдет. Надо сменить тему.
– А как с весом?
Барб тяжело вздохнула.
– Паршиво. – Тут тон стал резче: – А ты все такая же красотка со стройными ногами?
– У меня есть классная диета и, – Алексу осенило, – обалденный парень. Учится со мной, зовут Грег Флетчер. От меня просто без ума и уговаривает плыть с ним в Санта-Каталину, а если у меня не будет морской болезни, возьмет дальше – через Гавайи в Полинезию. Знаешь, как путешествие на плотах Кон-Тики. Я, сама понимаешь, рада свалить отсюда…
– А друг у него есть? –
– Да, но сейчас он где-то недалеко от тебя. Ищет родственную душу перед великой экспедицией. – История выходила лучше некуда.
Барб клюнула.
– Ты имеешь в виду, в Санта-Барбаре? – Барб задумалась, она еще не совсем поймалась на крючок. – Не может быть. Здесь одна шваль.
– Грег говорил, что он в Мендосино, или Мендосито. Вечно путаю. Грег хочет съездить к нему. Я, может, тоже поеду.
Невероятно, как фантазии выстраивались в правдоподобную историю. Был такой Грег. Действительно, ничего, но «весь в себе» и никем особо не интересуется. В самом деле они с другом по имени Игги собирались в поход на плотах. Никто из них, однако, пока не предлагал ей присоединиться к экспедиции.
– Черт, у тебя всегда жизнь полна событий. – Барб возвращалась к жизни. – Ты можешь ко мне приехать ненадолго, чуть-чуть прогуляешь. Может, подберем одинокого путешественника перед тем, как мне отъехать в замшелую Швейцарию?
Алекса набрала побольше воздуха, чтобы сразу не выдать радости. Недоучкой быть вовсе не улыбалось – это с одной стороны. С другой – после романа отца с Либби, – она знала, что, если остаться, не обойдется без скандала, возможно непоправимого. Снимать квартиру не получится, и так вся в долгах. А жить дома и мириться с отцовским враньем, интрижками, наигранным весельем, после которого наступала глухая тяжелая тишина – как жила несчастная мама, – Алекса не могла. Она знала, что красива и с каждым днем все хорошеет. Люди кино – с ними обязательно надо встретиться. Может, они и впрямь увидят в ней то, о чем говорил Альф Виктор – этакую «звездность»?
Они как-то столкнулись на углу, он взял ее за локоть, приговаривая «так-так-так» в своей обычной полусерьезной манере. Альф пригласил ее в студию на чашечку кофе. Она собиралась спросить его, куда могла ехать мама в день катастрофы. Но, хоть Джо и считала сестру бездушной, та все еще не могла бесстрастно говорить на эту тему.
Разглядывая собеседницу все внимательней, Альф завел разговор о камерах. Объяснял, как линзы помогают «разработать» еще не признанную красавицу и запечатлеть ее на пленке для потомков. Например, Миа Фарроу была в жизни весьма непримечательной, в лице не было нужного характера, рассказывал Альф. Но фотоаппарат высветил то, чего не смог увидеть глаз. То же случалось и со многими другими моделями. Алекса не стала у него засиживаться, но за время разговора стало ясно, что если раньше маэстро просто болтал о пробных съемках, то сейчас предложение было явно деловое. Долго оставаться моделью не хотелось, но стоило задуматься над тем, что, снявшись в выгодном свете, можно несомненно добиться многого. Ее разглядят продюсеры – и тогда не исключено артистическое будущее.
Пауза была достаточной.
– Звучит неплохо, Барб. Я с удовольствием.
Теперь придется осчастливить Джо, что не закончит семестр. От этой мысли даже голова заболела, но сестричке остается только проглотить известие. Им никогда не найти общий язык.
При мыслях о сестре черты Алексы помягчели. Забавно – чем больше Джо входила в роль маленькой мамы, тем младше казалась сестре. Смерть матери опустошила Джо, но работа в «Юнион Трибьюн», кажется, понемногу приводила ее
В один прекрасный день Джо накопит денег и пойдет в колледж – она всерьез собирается написать шедевр и всегда говорила, что, прежде чем создать свой, надо знать, что сделали другие.
К тому времени как Джо вернулась с работы, Алекса окончательно решила не посвящать сестру в свои планы. Зачем наносить еще удар, когда Джо только начала оправляться от первого?
Барб не знала самого интересного: Бен намекнул на то, что подумывает о новом браке и переезде на восток, и нечего думать, что можно прожить всю жизнь, не платя за жилье.
Можно подумать, он вложил в дом хоть один цент. Уж ей-то известно, что это мама платила вступительный, взнос и, похоже, почти все остальные взносы тоже. Вряд ли он был на мели. Кажется, одна из его сумасшедших сделок состоялась – он купил машину. Только тут Алекса подумала о том, сколько новых вещей вдруг появилось у отца – не иначе как решил наповал сразить малолетнюю преступницу.
Иногда Алексе просто хотелось убить его. Наверное, и на маму такое находило. Злость копилась, копилась и, наконец, переполняла все ее существо. Она отнимала столько сил, которые могли пойти на рост, совершенствование.
Звонок Барб – поворотная точка, сигнал. Надо перебираться отсюда, не растрачивать жизнь понапрасну. Ради этого стоит рискнуть, с приставаниями Пола Уиттена она как-нибудь справится. К счастью, в прошлый раз он был на Восточном побережье. Судя по едким фразочкам Барб, подружка не пропустила недвусмысленного интереса своего отца к ее персоне. До чего же Алекса ненавидит мужчин! Нельзя допустить, чтобы из-за этого вышла размолвка с Барб.
При мысли о том, каково быть мачехой лучшей подруги, она криво усмехнулась. Что-то она чересчур дает волю фантазии. Конечно, замуж она не пойдет ни за кого и никогда, даже если будет возможность стать миссис Нефть или миссис Газ.
Но хотя Алекса и была готова прыгнуть с головой в омут новой жизни, на следующий день, сидя в классе, она поняла, что просто так не может забросить учебу. Если б можно было все сдать пораньше и в случае чего вернуться в следующем семестре. Может, получится, если сидеть день и ночь? Придется пропустить пару неплохих вечеринок, студенческих обществ. Приятно, что приглашают, но что ей этот детский сад!
И между тем, что-то в характере Алексы не давало пустить жизнь на самотек. На глазах ошеломленной сестры восходящая звезда с головой ушла в учебу. С первыми лучами солнца она уже сидела за учебниками, не пропустила ни одного урока. Лихорадочные занятия продолжались до поздней ночи, даже телефонные разговоры забросила.
Неделю спустя Джо поняла причину столь странного превращения. Ее ждала большая открытка с известной фотографией Мерилин Монро, прикрепленная к зеркалу у туалетного столика. У Джо упало сердце – это был мамин любимый способ оставлять записки. Алекса воспользовалась им в первый раз. «Хорошо бы в последний», – подумала Джо.
Дорогая Джо, не знаю, вернусь ли в колледж в следующем семестре. Заниматься менеджментом – это не для меня. Пожалуйста, не злись. Ты видела, я всю неделю не разгибалась, чтобы все было сдано, если снова надумаю впрягаться. В общем, я могу восстановиться в случае чего. Джо, я еду в Санта-Барбару. У Уиттенов собрались нужные люди, мне просто необходимо с ними встретиться. Если понадоблюсь – найдешь меня у Барб. Пусть обо мне узнают раньше, а не позже.