Лич
Шрифт:
— Мы поставили на грань исчезновения целый разумный вид.
— Порой я не понимаю тебя, мой царь. Ты скорбишь по ванарам?
— Мне не по себе от масштабов истребления, на нелюдей плевать, но устраивать такое в отношении себе подобных недопустимо.
— Почему? — с удивлением спросил первый советник. — Врага надо уничтожать.
— Надо уметь остановиться. Мы же не хотим превратить Пангею в царство, населенное одними трупами? Самый быстрый способ — не всегда самый верный.
— В твоих словах есть смысл.
— После того, как узришь конец целого мира,
— Можно говорить откровенно, владыка?
— Можно.
— Ты слишком человечный.
— Знаю, это создало мне кучу проблем.
— Многие из немертвых не имеют никаких нравственных ориентиров. Если подумать, твоя маленькая слабость может быть иногда полезной.
— Посмотрим, что будет, когда воспоминания о прежней жизни поблекнут.
— Не поблекнут, — возразил Тлалок. — Мы помним каждый миг прошлого так отчетливо, будто все происходила вчера.
— Хорошо бы.
Глава 15
По вымощенной каменными плитами дороге Ачтилана маршировали воины-ягуары, расчленители и жнецы. Во главе процессии находился архилич, весь в золоте, на колеснице с четырьмя зомби-лошадьми. Помимо немертвых двигались повозки с захваченными трофеями, десятки скованных цепями ванаров. В воздухе нарезала круги Гемонамхет. Все это сопровождалось звуком боевых барабанов, горнов и возгласами восхищенной толпы.
Устроить триумф в стиле римских императоров Кириллу подсказал Тлалок, жители Ацтлана давно не видели ничего подобного. Требовалось устроить грандиозное представление, не только для собственных подданных, но и для иностранных гостей.
На этом шоу не закончится, впереди три дня гуляний, пиров, где глашатаи расскажут народу про подвиги армии немертвых, ягуары проведут показательные бои с захваченными пленниками.
Ловя на себе взгляды людей, Кирилл почти физически ощущал их восхищение, обожание и возбуждение. Царь для ацтлани — не просто воплощение бога, а самый настоящий бог, презревший смерть. А то, что похож на сушеную воблу не проблема, судить ведь надо по делам.
Лично архиличу эти пафосные представления абсолютно ни к чему, особенно в свете назревающих проблем. Ромейская империя, драконы, нурийцы… катись они в пропасть.
После триумфа Кирилла ждал прием в Святилище, где он выслушивал хвалебные оды в свою честь, смотрел танцы полуголых танцовщиц, вел светские беседы. Последнее утомляло особо сильно, но так надо. Царь — фигура публичная, не все некроманты могут целиком погрузиться в любимое дело.
Во второй половине ночи живая часть публики разошлась по домам или заснула на месте, упившись до свинского состояния.
А Кирилл отправился в пирамиду Кеоцикаля, позади него двое воинов-ягуаров тащили за руки и ноги Сэдзо. Выходки демона вышли за рамки всех приличий. После того, как он употребил не меньше пятнадцати литров разнообразного алкоголя, потянуло матерные анекдоты, песни и пляски. Луженная глотка порождения Ада заглушала прочие разговоры, потом начались приставания к танцовщицам, служанкам, женам знатных мужей. Разумеется, кое-кто решил высказать недовольство прямо, Сэдзо без раздумий зарядил аристократу пудовым кулаком в нос. К тому моменту, как ягуары скрутили буйного демона, он успел вылакать еще несколько литров ромейского вина.
Сейчас виновник дрых без задних ног, ругаться на него в таком состоянии бессмысленно.
«Какой наиболее важный урок я сегодня выучил? Этого к алкоголю больше не допускать. Под страхом смерти».
На пиру также присутствовала Гемонамхет, в Ацтлане мало кто слышал о сфинксах, не говоря о встречах с ними. Воздушная разведчица охотно общалась с придворными аристократами, находиться в центре внимания ей очень нравилось. К счастью, манеры у крылатого создания находились на должном уровне. Может, когда хочет обойтись без хамства.
Распечатав двери личной лаборатории, Кирилл встретил на пороге Золина.
— Хозяин, рад тебя видеть.
— Как тут дела?
— Как и всегда. Все вещи в сохранности, посторонние не появлялись. Твой поход завершился успешно?
Архилич кивнул.
— О ванарах можно навсегда забыть.
— Отрадно слышать.
— Пора посмотреть новости, как там дома, — Омут Прорицания засветился сильнее при приближении Кирилла. — Полгода долгий срок.
— Прошлое никак не отпускает тебя, хозяин.
— Что поделать? Может, я даже когда-нибудь смогу попасть туда.
Голова архилича погрузилась в чашу с фосфоресцирующей водой. Перед взором стали вспыхивать беспорядочные картины прошлого и настоящего…
Затянутое свинцовыми тучами небо, усыпанная белым снегом земля, какая-то деревушка и церковь, у которой столпилась тьма народу, рядом припаркованы «Тигры» и «Камаз». Люди кричат, возмущаются тем, как солдаты в черной униформе волокут священника в рясе.
— Пустите его!
— Батюшка ни в чем не виноват!
— Пропадем без отца Михаила! Заест нечисть!
— Уважаемые граждане, просьба разойтись по домам, — разносится голос солдата через мегафон. — Вы препятствуете работе Надзора!
— Да срать мы на ваш Надзор хотели!
— Повторяю, расходитесь по домам, в противном случае…
Один из наиболее отважных жителей деревни пытается выхватить у солдата оружие. Раздается выстрел и зачинщик с простреленным коленом падает в сугроб, часть людей разбегается, а часть кидается на военных или кем они там являются. По толпе проходит пулеметная очередь, жуткое зрелище. Кишки, кровь, оторванные конечности, стоны и вопли раненных.
— Да что вы творите!? — кричит священник.
— Е..ло завали, святоша!
— Я всего лишь помогал людям отгонять нечисть!
— Пошел!
Кадр сменился полутемным подвальным помещением, освещаемым пламенем восковых свечей. В центре находится кушетка с привязанной голой девушкой, подле нее сборище бомжеватого вида людей.
— Взываем к тебе, великая Мара! — в руках предводителя шабаша был мясницкий нож. — Прими это скромное подношение и одари нас своим благословением. Пусть умрет один, но выживут многие!