Личная награда Альфы

Лошкарёва Виктория Витальевна

— Пап, о чем ты говоришь? — не поняла я.

— Тебя не просто так допрашивали в аэропорту. Значит, у них на тебя что-то есть. Вот я и спрашиваю, что именно.

Помолчав, отец добавил.

— Надеюсь, это не связано с наркотиками?

— Папа!

Он же видел ту серию фотографий, которую я делала в притонах, где люди, одурманные этой гадостью, заживо умирали…

— Я бы никогда…

— У тебя подходящая работа, — спокойно заметил отец. — Много путешествий в походящие для закупок дури страны.

— Я

даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, — процедила я сквозь зубы. Отец пожал плечами.

— Я не идиот. — А затем, явно желая смягчить впечатление от своих вопросов, он произнес:

— Дочь, даже если ты замешена в чем-то нехорошем, у нас с твоей матерью есть связи… хорошие связи. Мы вытащим тебя.

— Я не замешана ни в чем противозаконном! — прокричала я, чувствуя, что начинаю плакать.

— Тогда что это? — показал рукой на джипы отец.

В этот самый момент дверь пассажирского сидения одного из внедорожников открылась — мощный, коротко постриженный мужчина с самым зверским выражением лица медленно направился к нам. И чем ближе он приближался к машине родителей, тем более звериным становилось его лицо.

Мне даже показалось — это, несомненно, была игра света и теней, что зрачки его глаз на какое-то время стали желтыми, светящимися — ну, точь в точь как у вампиров из современных фильмов.

Отец же подобрался и вдруг, будто по приказу, открыл окно… мужчина, подойдя к машине со стороны водительского места, шумно втянул воздух, моргнул — весь этот морок с цветом его глаз моментально прошёл.

— Альфа хочет видеть вас, — процедил мужчина, поглядывая то на мать, то на меня. — Немедленно.

— Но, он разве…

— Ты что, смеешь задавать вопросы? — удивился мужчина, причем с такой интонацией, будто задавание вопросов было самым страшным грехом на этом свете. Отец вдруг покаянно опустил голову, но этого мужчине показалось явно недостаточно: в качестве наказания он сильно ударил по капоту машины, помяв отцовскую гордость как в прямом, так и в переносном смысле.

— Нет, — пробормотал отец. — Конечно же, нет.

— Следуй за нами, — рявкнул мужчина и, развернувшись, явно дал понять, что разговор закончен.

Когда он отошёл на приличное расстояние, отец тут же поднял стекло вверх и молча посмотрел на маму.

— Что происходит, Стивен? — завизжала мама на ультразвуке — так она ещё никогда прежде не орала. Даже когда узнала, что я много лет изучала русский язык без её ведома. — Зачем мы могли понадобиться вожаку, да ещё и так срочно?

— Мила, успокойся, — ровным тоном произнес отец. — Помни, что страх меняет уровень гормонов.

Мама было хотела сказать что-то ещё, но после слов отца она замолчала и как-то странно обмякла.

— Молодец, — прошептал отец, медленно следуя за внедорожником.

Глава 7

Если

вам никогда не доводилось оказываться в роли героини фантастических фильмов, мой вам совет — и никогда не стремитесь к этому! Как бы вас не уговаривали друзья, знакомые, родные…

Вот кто бы мог подумать, что неприятности, преследующие меня сегодня, в этот раз окажутся не моим хвостом из Риги, а каким-то непостижимым образом будут связаны с отцом — с родителями в целом.

Правда, родители даже не попытались объяснить, что происходит: пока мы ехали за внедорожником, мама напряженно молчала, отец же то молчал, то начинал со мной разговор ни о чем — как я поняла, только для того, чтобы отвлечь маму.

И поначалу всё это напоминало боевик, а не фантастику, пока мы не заехали в кованые ворота дорогого старинного особняка.

Как только ворота закрылись, отрезая нашей машине путь на волю, возле каждой из дверей папиного форда возникло по мужчине-охраннику.

— Алексис, веди себя максимально тихо. Ни о чем ни спрашивай, ничего не говори. За тебя всё будем говорить мы с твоей матерью, поняла? — тихо спросил отец.

Мы вроде как приехали к какому-то отцовскому… боссу (странное, конечно, название для должности — Альфа, но сейчас в компаниях чего только не выдумывают); так причем тут я?

— Поняла? — переспросил отец.

Я неуверенно кивнула.

— Молодец.

Он выключил мотор, и тотчас двери нашей машины открыли снаружи.

Вот странно, раз уж тут такой сервис, то я полагала, что мне и руку подадут — фигушки, только дверку подержали и сопроводили внутрь дома, в огромный зал, который явно совмещал в себе функции библиотеки и кабинета.

Нам не предложили присесть, поэтому мы так и остались сиротинушками стоять посередине комнаты. Я несколько раз вопросительно покосилась на отца, но перехватив его разозлённый взгляд, тут же замерла, ощущая один лишь ледяной испуг в груди — самое адекватное для такого места состояние.

Мы простояли около десяти или пятнадцати минут. А потом вдруг двери с другой стороны зала открылись, и в комнату размашистым шагом вошёл высокий рыжий мужчина с холодными серыми глазами.

Мой отец как-то внезапно скрючился и прохрипел:

— Альфа! Я благодарю вас за оказанное внимание.

Если честно, то пока мы ехали в машине, у меня нет-нет, да и мелькала нехорошая мысль о том, что эти внедорожники и были теми самыми страхами, о которых мне говорила мама по телефону. Может быть, у них с отцом случилось что-то нехорошее в лаборатории, и сейчас они в очень уязвимом положении? А меня они из Риги просили побыстрее вернуться, потому что собрались в бега?

Подобное представлялось мне чем-то фантастическим и нереальным, до тех самых пор, пока отец не склонился в почтительном поклоне перед незнакомым мне мужчиной.