Личная реальность. Координация проекта
Шрифт:
Другой вариант разрывания цепи – при отсутствии физического секса в супружеской паре, причем скорее «за ненадобностью», ибо слияние таких пар доводилось воистину до стадии «одна душа в двух телах». Детей у них могло и вовсе не быть, зато бывало много учеников, вплоть до создания всемирных организаций, где женщине доставалась уже роль Матери с большой буквы. Известные примеры – Рамакришна и Сарадеви, Ауробиндо и Мать. Однако дети тоже могли быть – например, Лахири Махасаи был семьянином с двумя сыновьями, которые стали главными распространителями новой традиции крийя-йоги.
Если
Не будем рассуждать здесь про непорочное зачатие, благо христианство мы здесь почти не затрагиваем, да и там это из разряда таинств, необъяснимых до конца никакими богословами. Но вот один из самых распространенных критериев в йоге и даосизме для определения прогресса женского духовного развития – это прекращение менструации без каких-либо паталогий, а за счет обращения энергетических потоков и соответствующего преобразования физиологических жидкостей. И наоборот, можно найти немало описаний чудесных событий во время зачатия, беременности, родов – например, у матери Будды.
И всегда есть обратная сторона медали – необходимость для мужчины в наличии адекватной женской физиологии. Вспомним диферамбы, слагавшиеся тантристами во славу менструальной крови как визуальному проявлению шакти, или той самой энергии, которая необходима ему для духовного развития. Точно так же для даоса была важна подготовленная супруга, без взаимодействия с которой ему было сложно, а подчас и невозможно завершить собственный алхимический процесс. Более того, сам мужчина воспроизводил цикл беременности в собственной энергоструктуре, подражая женщине.
Главное, чтобы вы подходили к собственному телу осознанно или, по крайней мере, умели выбрать такого мужа, который сможет правильно распоряжаться обоими телами.
Внешние явления и внешность женщины
«Красота спасет мир».
«Мужчину интересует не то, как женщина одевается, а совсем наоборот».
Мужчина может себе позволить быть добродетельным уродом, а женщина всегда и везде ценится за красоту. Это совершенно субстанциальная вещь, ибо, будучи воплощением природного начала, женщина и есть «внешность духа» как его проявление вовне себя. Внешность женщины обладает такой же ценностью, как внутреннее достоинство мужчины – не случайно в семье женщина обычно занимает «внутреннее положение» как центр, сидя дома взаперти, тогда как мужчина бегает вокруг и все несет в дом. Современной женщине такое положение не всегда нравится – ей уже хочется бегать наперегонки с мужчиной.
Тем не менее, затворнический характер женского существования компенсирует значимость ее внешности. Так, мусульманка тщательно подбирает роскошные наряды, но выходит из дома в сплошном черном одеянии поверх всего с одной щелью для глаз, да еще в сопровождении своего мужчины, к которому часто сводится вся ее реальность. Женщину берегут, за нее сражаются, ее обеспечивают – но в ее обязанности входит быть красивой. Духовная женщина не оставляет внимания к своей внешности – в отличие от мужской практики, здесь много связано с убранством, и даже его снятие – более значимый акт.
Монахиня в черном по-западному или монахиня бритая по-восточному – это всегда более сильное впечатление, чем монах-мужчина в подобном обличие. Ибо для мужчины это вполне естественное духовное действие, тогда как для женщины – это совершенно противоестественное действие, а скорее и противодействие духу в его проявлении. Если мужчина может совмещать духовное и материальное развитие одновременно, то женщине это гораздо труднее сделать, а чаще это делается за ее счет – либо муж от нее уходит в монастырь, либо он перекладывает на нее слишком много общих материальных забот.
Впрочем, если использовать позитивный аспект такого пристрастия, то женщине проще приступать к практике внешним образом. Сейчас, если вы заглянете в йога-зал, то там больше девушек, а если вы заглянете в медитационный центр, то там больше мужчин. Все просто: девушек беспокоит прежде всего фигура, но постепенно она может и начать заниматься более глубинными вещами, тогда как мужчине важно дойти до сути, а в чем дойти – это уже пусть жена заботится, костюмы отглаживает. Во взаимоотношениях внешнее и внутреннее постоянно мерцают, ибо женщина одна – совсем иная, чем не одна.
Принципиально важно понимать, что природа как воплощение духа – это процесс овнешнения, тогда как духовная практика – это обратный процесс овнутрения. Именно процесс овнешнения в большей степени присущ женщине, однако женщина – тоже человек. Но и такие сугубо внутренние процессы, как вынашивание, производятся только ради появления на свет, нового овнешнения духа. Впрочем, каким бы сокровенным ни был сам процесс развития зародыша внутри, он наиболее очевидным образом бросается в глаза при взгляде на изменившуюся фигуру женщины. Это всегда самый ярко-выраженный процесс.
Баланс между внутренним состоянием и внешним проявлением для женщины имеет гораздо большее значение в начале практики – ничуть не меньше, чем для мужчины, но в противоположном смысле. Обустройство места для занятий тоже влияет на женщину в большей мере, тогда как мужчине проще отрешиться от всего и уйти в себя. Надо понимать, что есть большая разница между «затворничеством в семье», где женщина вся вовне (в муже и детях), и затворничеством в келье, где она далеко не является центром внимания, как ранее привыкла, а снаружи – одни голые стены, которые не дают никакого отражения.