Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов
Шрифт:
Я упоминаю, что критики астрологии утверждают, будто с тех пор, как около 100 года до нашей эры небезызвестный философ по имени Птолемей составил список всех созвездий, были обнаружены новые планеты, а ось вращения Земли сдвинулась на 26 градусов. А это означает, что астрология бесполезна.
— И что?! Они думают, мы этого не заметили?! — восклицает Кейнер. — Вот чертовы болваны! Мы учли все эти проблемы и нашли способ с ними справиться.
Да уж, они действительно болваны. Когда это слово применяют в моем присутствии, мой рассудок отказывается работать. Кейнер почти покорил меня.
— Вот поэтому мы и применяем стационарную
Но это никак не помогает мне понять, почему мои сестра и племянница обречены на смерть.
За день до разговора с Кейнером я несколько часов катался на лодке по озеру Серпентин в Гайд-парке вместе с сестрой и племянницей. Это самый безопасный способ вновь побывать с ними на воде: озеро Серпентин не такое глубокое и берега близко. Но гребец из меня плохой, и мы болтались у берега, как утки, выпрашивающие хлеб у отдыхающих. И все же мы побывали на воде.
Мои скромные навыки в области гребли — не главная наша забота. Я даже не представлял, настолько астрологическое предсказание повлияло на жизнь Сары. Удивительно, сколько мучений может доставить такой маленький подарок.
— Мне снилось, что мы с Элли сидели в лодке, а она перевернулась, — говорит Сара. — Когда я прочитала свою натальную карту, предсказание показалось мне ерундой. Но потом я увидела аналогичное в карте Элли и теперь не могу не думать об этом.
— Ты же шутишь, правда?
— Вовсе нет. Может, это все ерунда, но она не выходит из головы. Я об этом все думаю и думаю. Осторожнее, лебеди, — предупреждает она, когда я чуть было не врезаюсь в семейство водоплавающих.
— Да, прости. — Я старательно избегаю столкновения. — Ты же знаешь, что это ерунда, правда? — говорю я, надеясь, что исследования, к которым я собираюсь приступить на следующей неделе, полностью убедят ее. Если же нет и астролог неожиданно окажется прав, мне впору будет бежать из страны.
— Не хочу искушать судьбу, — отвечает Сара, наблюдая, как Элли пытается привлечь внимание проплывающего мимо лебедя.
— Искушать судьбу? Ты о чем? Как ты искушаешь судьбу?
— Ну, раз уж в твоем гороскопе написано, что ты, скорее всего, утонешь, стоит избегать воды. Представь, тебе говорят, будто ты сломаешь ногу в горах, а ты все равно идешь и действительно ломаешь ногу, — поясняет она.
Я молча налегаю на весла, разглядывая людей, которые прогуливаются по берегу озера. Они равнодушны к тому, что на борту нашей лодки разворачивается борьба не на жизнь, а на смерть.
— Ничего ты не искушаешь судьбу! — возражаю я, неожиданно рассердившись. — Нечего там искушать! Почему вдруг у тебя больше шансов попасть в кораблекрушение, когда они у всех одинаковы? Ты не умрешь только из-за того, что тебе составили натальную карту, — говорю я и нечаянно ударяю веслом о воду. Брызги попадают на Сару и Элли.
— Надеюсь, это не знак свыше, — произносит Сара, смахивая капли с лица.
Я вздыхаю. Да уж, натальная карта теперь снится Саре в кошмарах. Но избегает ли она всего, что связано с водой?
— Мы решили не плыть на ночном пароме во Францию. Полетели на самолете, — рассказывает она.
— А как круиз? Ты забронировала места?
— Не стала. Я не против поплавать с Элли или вот так вот покататься на лодке,
Я в бешенстве. Сара же любит круизы! Они с Элли их любят. Неужели моя сестра перестала заниматься тем, что она обожает, из-за слов какого-то астролога?! Но, кроме своей натальной карты, она ничего не знает об астрологии. Только то, что брат считает эту науку ерундой. Но это всего лишь его мнение.
До сегодняшнего дня я не понимал, как сильно может повлиять на человека предсказание. Теперь мною движет не минутное любопытство. Я понимаю, что натальная карта попросту рушит жизнь моей сестры. У меня не так много времени, чтобы убедить ее в бессмысленности этого предсказания, потому что на носу следующие каникулы. Вернувшись домой, я сразу же сажусь за книги. Мне надо узнать, правда ли все то, что утверждает астрология.
Я узнаю, что у астрологии долгая история и некогда она считалась наукой. Древние вавилоняне и шумеры первыми обратили взор к небу в поисках знаков свыше. Впрочем, значимыми считались лишь редкие события. Например, затмение предрекало неудачи местному правителю. Вавилоняне и шумеры не наносили на карты регулярные циклы звезд и планет. Все это сделали греки.
Евктемон, греческий философ, в пятом веке до нашей эры впервые обратил внимание на солнцестояние и равноденствие. Пруденс Джонс в книге «Мировой атлас предсказаний» пишет, что эти открытия создали «основу наблюдений, в которую впоследствии впишется нынешний солнечный календарь. Эта основа наблюдений, известная под названием эклиптика — большой круг небесной сферы, по которому проходит видимое годичное движение Солнца, — также стала основой астрологии».
Итак, астрологи древности вычислили путь Солнца, определили высшие и низшие его точки (летнее и зимнее солнцестояния) и точки, где осенью и весной светило переходит из Южного полушария небесной сферы в Северное (равноденствия).
Затем они перешли к наблюдению за планетами и их движением, положив таким образом начало науке астрономии. И это были уже не люди каменного века, жующие хрящи и выцарапывающие свои мысли на стенах пещер. Я говорю об отцах-основателях современного мира — Платоне и Аристотеле. Как пишет Николас Кэмпион в книге «Во что верят астрологи», «Платон открыл, что космос устроен в идеальных математических и геометрических пропорциях, а главная цель астрологии политическая — поддерживать порядок». Платон очень любил порядок. В своем самом известном диалоге «Государство» он высказал мысль, что каждый гражданин обладает заранее определенной ролью, которую ему предстоит играть в обществе. Ты либо воспитатель, либо воин, либо кормилец. И никакого продвижения по службе. Если уж ты рожден для того, чтобы продавать апельсины, так продавай их до самой смерти. То же и с астрологией — планеты обладают определенной иерархией, а цель их существования в том, чтобы передавать «человечеству божью волю». Платон утверждал: как только человек оторвется от Земли и пройдет путем планет до звезд, он поднимется от ничтожества до самого совершенства. Последователи Платона верили, что астрология — способ управлять судьбой и дорога к просвещению. Эта наука помогала самостоятельно принимать жизненные решения, а не полагаться на волю богов. Если верить Кэмпиону, «Платон верил, что душа каждого из нас связана со звездами. Благодаря этому жизнь становится математически предсказуемой». Должно быть, так повороты судьбы уже не казались пугающими и внезапными.