Личный дневник печальной барышни
Шрифт:
Я вспомнила, как я была на сентябрёвках. Это всегда было не очень приятно. В первый раз я ездила в третьем классе. Я была в одной комнате с Полиной Бочаровой. Днём я шла, а навстречу мне бежала девочка, она задела меня, в результате мне было больно, появился синяк. Вечером жгли костёр. Было темно и страшно. Нам дали шоколадки, но они были не вкусными. Потом мы пошли спать. Мы с Полиной спали при свете (включили свет при входе в комнату). Но у меня что-то шумело в подушке (это были перья), я пошла к Елене Павловне, своей учительнице. Она была в комнате мальчиков. Именно тогда я впервые увидела мальчиков в трусах. Я тогда стояла в сорочке. Я была немного смущена. Учительница взбила подушку, и всё. Во второй раз на сентябрёвке (в восьмом классе) я не выспалась, потому что всю ночь галдели мои соседки по комнате – Саша и Диана. С нами ещё была Полина. В третий раз – в девятом классе – меня изрисовал какой-то дурак, но я уже много рассказывала про сентябрёвку в девятом
Кстати, я не рассказывала про начальную школу. Елену Павловну я не очень любила. Я ни с кем не общалась. В первом и втором класса я дружила с Эльзой Шакировой (которая сейчас учится со мной в старших классах). Но потом мы поругались из-за того, что я училась лучше Эльзы. Как-то раз мы стояли в стороне на перемене и ничего не делали. Все играли в «Море волнуется». Я хотела играть со всеми ребятами, но Эльза отказалась. Тогда я сказала ей, что она, как хочет, а я буду играть. Я впервые сказала что-то поперёк ей. В третьем классе она ушла в другую школу. С остальными девочками тоже не ладилось. Однажды они пригласили меня гулять. Я пришла, а они выстроили передо мной в шеренгу и начали рассказывать мне о моих недостатках. Потом они сказали, что мы будем играть. Я хотела уйти, но они не дали мне это сделать. Я пошла с ними на поле. Они сказали, что я буду считать (играли в прятки или «тук-тука», как мы это называли). Я считала, а они убежали. Я понимала, что они хотят меня унизить, поиздеваться надо мной. Я не досчитала до конца. Просто взяла свою сумку и ушла.
На День Св. Валентина в третьем классе учительница решила устроить выборы девочки и мальчика, которые нравятся всем больше других. Я даже не думала, что смогу выиграть, поэтому ни о чём не думала. Мальчики выбрали меня. Они сказали это потом, что я умная. Мне подарили красный шарик в виде сердечка. Но на улице он улетел. Всё равно я была приятно удивлена.
В детском саду мои отношения со сверстниками тоже не ладились. Я не общалась с девочками: они объявляли мне бойкоты. С мальчиками тоже не общалась. Под конец я подружилась с девочкой Викой. Но это было в последний год. Однажды случился поворотный момент, если можно так сказать. Я сидела на кровати (у нас были выдвижные кровати, как шкафы) и болтала ногами. Подо мной сидела девочка Маша. Я задела её ногой, она расплакалась, нажаловалась маме. В дальнейшем эта мама не давала мне жить. Он даже подошла как-то раз ко мне и сказала: «Если хоть один волос упадёт с головы моей дочери, я тебе покажу». Она (мать) вместе с бабушкой ходили около ворот детского сада и смотрели, что я делаю, следили за мной. На сон-часах я не спала. Я не могла спать днём. Я либо лежала и бегала периодически в туалет, либо сидела в коридоре и смотрела, как уборщица моет полы.
В детстве, до 12-ти лет, я ходила на лечебную физкультуру. Мне это абсолютно не нравилось. Я специально делала вид, что сплю, чтобы мама не заставляла меня идти туда. Я притворялась спящей. Ещё я ходила в бассейн. Там мне нравилось больше. Я любила плавать, но мне не нравились люди, которые были со мной. И я не любила бывать в сауне.
С двух до двенадцати лет я ездила с родителями на машине то в Казахстан, то в Хакасию, то на озеро Белё, то ещё где-нибудь. Больше всего мне понравилось, точнее, единственное место, где мне понравилось, это озеро Зайсан в Казахстане. Там мы были, как всегда, с семьёй папиного друга. Мы жили в палатках. Были на пляжу одни, только рыбаки иногда приплывали и вытягивали сеть из воды. Папа им как-то раз помог. В благодарность рыбаки отдали нам ведро рыбы из этой сетки. Мы не смогли всю её съесть. Родители почистили рыбу, но ночью нам пришлось её закопать. В Казахстане тогда была жара. Мы гуляли по глиняным дюнам, высохшему озеру. Заезжали в казахские деревни. Но под конец мне стало плохо. Нам пришлось поехать в больницу, а потом – домой. Ещё в Казахстане мы встретили людей, которые пригласили нас выпить с ними чай с молоком. Я им очень понравилась. Для них светлые дети – это редкость. Такие им нравятся, а я как раз была такой. Мы ночевали однажды рядом с домом каких-то казахов. У них была целая плантация (я впервые побывала на бахче). Мы побывали у них дома, посидели за столом. У них была милая кошка, да и сами они были милыми. Они дали нам очень много арбузов и дынь. Они хотели дать нам их бесплатно, но папа настоял на том, чтобы всё-таки заплатить.
Я задонатила Хесусу ещё 50 рублей. Сказала, сколько написала и сколько слов. Он не заметил. Мы проиграли в матче с Хорватией. Не прошли дальше в чемпионате мира.
8 июля, воскресенье.
Проснулась в 12 часов. Мама зашла ко мне в комнату и начала что-то рассказывать. Иногда она меня эти раздражает. Сильно болела голова ночью, да и сейчас болит. Пойду с мамой в магазин немного позже. У меня 363 подписчика на «Ютубе». Э-эх, как же я устала. У меня ещё так много дел.
Мы сходили с мамой по магазинам. Нам было очень хорошо и весело. Сегодня день прошёл приятно и весело. Я чувствую
Сейчас я понимаю, что моя жизнь очень однообразна. Надеюсь, что у тебя, читатель, не так скучно проходят дни.
Расскажу ещё немного из своего детства.
В 12 лет я хотела продолжить дружить в Катей и Лерой (я их уже упоминала). Они ходили на танец живота. Однажды я пошла вместе с ними ради интереса. В конце концов я начала заниматься танцами, а они бросили. Я скрывала это от мамы и платила за абонемент сама, вытрясая деньги из копилки. Там я ни с кем не общалась, но зато танцевала. В ателье, когда снимали мерки и когда я примеряла наряды, девушки делали мне комплименты по поводу моей фигуры. Это было в пятом классе. В конце учебного года у нас всегда надо было в школе представлять выступления от каждого класса. Тогда я сольно исполнила танец. Я очень любила танцевать. Ещё я побывала тогда в нашей школе танцев на Дне открытых дверей. Я много участвовала в мастер-классах. Тогда я потанцевала стрип-пластику и хип-хоп.
В том же году я поступила в Художественную школу №1, хотя я всегда больше любила музыку. Я поступала в музыкальную школу тоже, в том же году, тем же летом. Меня приняли, но мама настояла на художественной школе. Отчасти, я жалею об этом выборе. Именно в художественной школе в первом классе я нарисовала свой первый автопортрет. Я училась в художественной школе 3 года, перешла в четвёртый класс художки. У меня началась депрессия, был нескончаемый стресс, поэтому я бросила художественную школу и прекратила рисовать на долгое время. Моя семья восприняла это в штыки. Бабушка (Наташа) говорила, что я угробила свою жизнь, с мамой мы не могли найти взаимопонимания. Один папа относился к этому спокойно. Но потом все смирились (кроме бабы Наташи).
В том возрасте (даже раньше, в 11 лет) я любила романы про викторианских девочек-сироток. Например, мне нравилось читать «Поллианну», «Роза и семь братьев» и др. Баба Наташа всегда упрекала меня за то, что я мало читаю, что я не отличница, что я не самая лучшая во всём, как моя кузина. В детстве я даже плакала из-за этого, но сейчас мне, к счастью, плевать. С возрастом я стала более пофигистичной, если можно так выразиться. Я думаю, что это к лучшему.
До художественной школы я ходила в изостудию в нашей школе. На протяжение всех лет я училась в одной школе – четвёртой. Я помню, как в первом классе нарисовала гепарда, и одиннадцатиклассницы, которые стояли рядом со мной и разговаривали, увидели, что я нарисовала. Они спросили меня, в каком я классе. Я им ответила, как есть, а они удивились и сказали, что в одиннадцатом так рисовать не умеют, как я в первом. Эту работу отправили на выставку. Больше я не видела своего гепарда.
Также я занималась рукоделием. В шестом классе я даже ходила на факультативы. Я ходила к Игорю Игоревичу, который вёл что-то связанное с искусством оратора, но я ходила на этот факультатив только потому, что его вёл он. Но ещё я ходила к Людмиле Вадимовне, которая учила нас бисероплетению. Мне было интересно. Там можно было ещё приносить какие-то наборы для рукоделия, т.е. заниматься не только бисероплетением. Я принесла набор для оригами. Я очень хотела сделать папе подарок на день рождения, и чтобы это был зайчик, выполненный в технике оригами. Я занялась этим подарком в день рождения папы. Это было в субботу. Я пришла на факультатив, всё разложила, пыталась сделать, но даже за несколько часов у меня ничего не вышло. Я пришла домой и продолжила бесплодные попытки. В результате я поняла, что, либо сейчас, либо никогда. Оставалось мало времени до празднования. Я психанула. Я взяла этого недоделанного зайчика и треснула его об стол. Всё разлетелось. Я начала плакать от того, что ничего уже не изменишь. Мама услышала и зашла ко мне в комнату. Папа в то время ещё спал. В общем, я выбесила маму, она влепила мне пощёчину. От этого я начала ещё больше плакать, у меня пошла кровь из рта. Мама поняла, что сделала. Она отвела меня в ванную. Я умылась; тогда я плевала кровью. У меня началась истерика. Что было дальше, я не помню. Я очнулась, когда папа гладил меня по щеке, а я лежала на диване в своей комнате. Празднование отменили, потому что у папы испортилось настроение. Он обвинял во всём маму, как и всегда. Я до сих пор караю себя за это. Я испортила папин день рождения. Я не могу сама себя за это простить.
Могу рассказать то, что произошло со мной, когда мне было где-то 3,5 года. У меня произошло сотрясение мозга. Тогда я зашла в комнату к своему брату Андрею, а он сидел в кресле, вытянув ноги вперёд. Я побежала, запнулась об его ноги и упала. Я до сих пор помню, как бегу, а потом резко начинаю падать... и темнота… Но потом всё было хорошо.
В детстве меня очень много фотографировали мама и бабушка. Сохранилось очень много фото. Я всегда была весела и улыбчива. Не то, что сейчас.
В начальной и средней (да и в старшей) школе я влюблялась в некоторых своих одноклассников, но тщательно это скрывала. До старшей школы я не любила одновременно двоих, но сейчас я могу любить двоих, а, может, и больше, сразу. А в детском саду я никого не любила, в отличие от многих моих знакомых.