Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы
Шрифт:
— Ладно. Приду. Но поспать мне надо. И найди мне где-нибудь пива, иначе я не переживу такое столпотворение.
— Могу притащить из подвала отца забойный самогон, — Тина была очень возбуждена, когда это произнесла. — Одна рюмка и ты словно заново родился!
— Пойдет.
— Вита!
— Ты же хотела, чтобы я пошла.
— Всё, делайте, что хотите, но чтобы были обе как штык! — взвизгнула Фрея и снова уткнулась в бинокль. Мы с Тиной похихикали, мой рот растянулся в довольной ухмылке.
Я ушла назад в общагу, скинула с себя все шмотки и упала лицом в холодную подушку.
— Какой кайф…
Я раскинула конечности звездой,
Начала представлять вместо Фреи себя, а вместо Дерека — Леона. Так намного лучше. Мой дневник хранил не только предсказания, он также содержал в себе коллекцию моих эротических снов, которые я могли прокручиваться в голове ночь за ночью. И чтобы хоть как-то сбить это сексуальное наваждение, я и их стала запихивать в дневник. В особый раздел, с грифом “Совершенно секретно”.
Будучи девственницей, которая шугается людей, тяжело сдерживать усиливающееся с годами влечение к противоположному полу. Алкоголь и в этом помогал. Пьяной мне не нужны были плотские утехи ни в каком виде. Но сейчас я была уже трезва и снова нахлынула эта горячая волна желания. Мои сны были яркие и осязаемые, я доставала из своего подсознания самые извращенные фантазии и творила с персонажами своих снов, что угодно.
Сегодня я решила, что не буду ничего не менять. Я буду собой, и мой партнер тоже останется неизменным. Леон учился на ветеринара. А в свободное от учебы время играл в футбол. Они с Дереком были друзьями детства. Откуда я это знаю? Я знаю всё и обо всех, даже когда этого не хочу. Скрывать не буду, сплетни я люблю как слушать, так и распространять. Видимо, профдеформация.
Я перевернулась на спину, выпрямилась. Руки невольно скользили по телу, пока в голове вырисовывался красочный образ второго красавца футбольной команды. Мы были в той самой закрытой комнате из видения. Пошлый красный диван перетянутый каретной стяжкой, свечи в канделябрах, бутылка вина на двоих и два пирожных с аппетитной кремовой шапочкой. Леон был одет в черную свободную футболку, скрывающую рельефный торс, каштановые волосы зачесаны назад. Я засмотрелась на его ярко очерченные скулы и красивый нос. А эти голубые глаза…
Наяву я закусила губу, готовая уже растечься лужицей по кровати. Леон предложил мне присесть, а я мучилась от того, что только на диван, а не сразу ему на колени. Он наполнил бокалы благородной красной жидкостью и протянул мне один.
— За победу в турнире, — произнес он тост своим низким бархатным голосом. — И за тебя.
Всё, я попала в плен фантазии. Останусь тут и никуда не пойду!
— Чин-чин, — скромно произнесла я, как будто и не своим голосом.
Леон сделал небольшой глоток, я тоже. Он забрал бокал у меня из рук и оставил их на столик, а затем придвинулся ближе. Я уже вся была в нетерпении, а этот сон слишком долго раскачивался.
— У тебя ресничка на щеке. Загадаешь желание?
“Конечно, загадаю! Чтобы ты прямо сейчас разделся и перестал болтать!”
— Загадала.
Пальцы Леона коснулись щеки и в этом месте стало горячо. Он сдул ресничку и я почувствовала легкий аромат ополаскивателя для рта. Моя фантазия творит чудеса. Я закрыла глаза и мои губы накрыли чужие, мягкие, властные, дневная щетина приятно щекотала кожу. Я отдалась этому поцелую и тому, что происходило дальше. И вот я уже на спине, сильные и смелые руки изучают моё тело, губы спускаются все ниже и ниже и я вся в предвкушении…
— Вита! Ты спишь?!
Голос матери как раскат грома среди ясного неба. Я вскочила с кровати как ошпаренная, зарылась вся в одеяла. Лицо пылало, а мыслями я все еще была на том красном диване в объятиях красавчика, что целует меня где можно и где нельзя.
— Мама! Я вообще-то спала!
— Ты какая-то раскрасневшаяся, у тебя жар?
Да! У меня точно жар! Жар, которым я готова тебя сейчас испепелить!
Лик матери смотрел на меня сквозь магический шар. И почему она решила позвонить именно сейчас, а не минут на тридцать попозже?
— Что ты хотела, мам?
— Отец отправил тебе посылку с домашними закрутками, встреть курьера, он будет через пятнадцать минут у ворот.
— Это надо было делать сегодня?
— А когда еще? Завтра ты весь день будешь на учебе.
— Хорошо. Встречу. Что-то еще?
— Бабушка приезжала, передавала тебе привет.
— Ей тоже привет. Мам, я хотела еще поспать.
— Спишь днем? Ты точно не заболела?
— Точно, мам. Пока!
Я ударила по магическому шару и образ матери исчез также стремительно, как и появился. Вот надо же было забыть хотя бы унести его в общую зону. Я упала спиной на кровать и снова накрылась одеялом с головой. Мой прекрасный сон был неизбежно испорчен. Еще и курьера встречать. Села на кровать, тело еще помнило руки Леона, хоть это всё и было плодом моей фантазии. Наспех оделась. Взяла свою любимую ручку и отправила сон в дневник, намереваясь продолжить при первой возможности. Голова стала легкой, эмоции поутихли, стоило забрать из мыслей ту часть, которая возбуждала тело и душу. Немного размявшись, готовая к тому, что посылка будет тяжелее, чем кажется, а магией донести до комнаты я её не смогу, вышла из комнаты.
Да, мамины закрутки и передачки — это что-то с чем-то. Их было тяжело удерживать даже курьеру.
— Вы уверены, что донесете сами?
— Вас все равно не пустят, а у меня нет выбора.
— Распишитесь.
Оставила свой росчерк на пергаменте, и упираясь ногами в пол, подняла тяжелую коробку, как учил тренер — делая усилия рукам, но никак не спиной. Благо, хоть на восьмой этаж не надо идти пешком. Лифт ехал целую вечность. Двери открылись и у меня перехватило дыхание. Передо мной стоял Леон собственной персоной. Еще какие то полчаса назад я фантазировала о нем в своей постели, а теперь надо же было столкнуться с ним в лифте!
Смущенно опустила глаза в пол, и зашла в лифт со своей огромной коробкой, пытаясь спрятаться за ней.
— Тебе помочь? — просил Леон легко и непринужденно.
— Нет! Не надо! — слишком нервно ответила я и начала жать кнопку лифта.
— Ты пойдешь на вечеринку?
Двери лифта закрылись перед его носом, я даже не смогла бы ничего ответить. Зачем он это спросил? Он же меня даже не знает. Щеки пылали, словно у меня и правда поднялась температура. Леон Грейвз со мной заговорил и мне даже не пришло никакого странного видения. Это не могло не радовать. мамины закрутки вдруг показались легче перышка. Он хочет меня там видеть? Меня? Октавию Ленар? Или я слишком рано радуюсь и это была просто вежливость?