Личный мотив
Шрифт:
Наконец в зале суда водворяется тишина, и судья бросает на меня свой неулыбчивый взгляд. У меня возникает абсурдное желание сказать ему, что я — не обычный обитатель его суда. Что я выросла в доме, похожем на этот, что ходила в университет, проводила у себя званые вечеринки, у меня были друзья. Что когда-то я была уверенной в себе и общительной. Что до прошлого года я никогда в жизни не нарушала закон, и то, что произошло, — просто ужасная ошибка. Но в глазах его нет интереса, и я понимаю, что ему нет дела до того, кто я такая и сколько у меня было вечеринок. Я просто еще один преступник, прошедший через эти двери,
— Ваш адвокат терпеливо отстаивал право на временное освобождение до суда, мисс Грей, — говорит судья, — заверив меня, что вы скорее улетите на Луну, чем вновь скроетесь.
Раздается сдержанное хихиканье со стороны мест для публики, где во втором ряду сидит пара пожилых дам с термосом в руках. Ах вы, современные tricoteuse! [12]
— Он утверждает, что ваше бегство с места этого поистине отвратительного преступления было моментом умопомрачения, что это совершенно несвойственно вам и никогда больше не повторится. Я очень надеюсь, мисс Грей, что он, во благо всех нас, прав.
12
Женщины, занимавшиеся вязанием в ожидании публичной казни во времена Французской революции.
Он делает паузу, и я сижу, затаив дыхание.
— Суд удовлетворяет просьбу о временном освобождении до суда.
Я издаю вздох, который можно принять за вздох облегчения.
Со стороны загородки для прессы раздается какой-то шум, и я вижу, как там между рядами кресел бочком протискивается молодой человек с небрежно заткнутым в карман блокнотом. Перед выходом он коротко кивает в сторону судьи, и двери за ним несколько раз качаются, прежде чем закрыться.
— Встать, суд идет.
Когда судья покидает зал, шум разговоров усиливается, и я вижу, как мой адвокат наклоняется к представителю обвинения. Они над чем-то смеются, после чего он подходит к барьеру, чтобы поговорить со мной.
— Хороший результат, — говорит он, на этот раз сияя улыбкой. — Дело отложено для передачи в Суд Короны на семнадцатое марта. Вам будет предоставлена информация о юридической поддержке и вариантах вашего представительства в суде. Счастливого пути домой, мисс Грей.
Когда я свободно выхожу из зала суда после двадцати четырех часов, проведенных в камере, ощущения у меня странные. Я иду в столовую и покупаю кофе навынос. А потом обжигаю язык, торопясь попробовать что-то более крепкое, чем жиденький чай полицейского участка.
Над входом суда магистрата Бристоля имеется стеклянный навес, который дал приют от моросящего дождика группе людей, оживленно беседующих между затяжками сигарет. Когда я спускаюсь по ступенькам, меня толкает женщина, идущая навстречу, и кофе из-под неплотно прилегающей крышечки пластикового стакана проливается мне на руку.
— Простите, — автоматически говорю я.
Но когда я останавливаюсь и поднимаю глаза, то вижу, что женщина тоже остановилась и что в руках у нее микрофон. Неожиданная вспышка света заставляет меня вздрогнуть, и, подняв голову, я замечаю в нескольких футах от себя фотографа.
— Какие чувства
— Что? Я…
Микрофон поднесен так близко, что едва не касается губ.
— Вы будете продолжать считать себя виновной? Как вы думаете, что сейчас ощущает семья Джейкоба?
— Я… да… я…
Люди толкают меня со всех сторон, сквозь сплошной гул репортеры выкрикивают вопросы, которые я не могу разобрать. Здесь так шумно, будто все происходит на футбольном стадионе или на каком-то концерте. Мне трудно дышать, а когда я пытаюсь отвернуться, меня толкают в противоположную сторону. Кто-то тянет меня за пальто, я теряю равновесие и тяжело падаю, но кто-то грубо снова ставит меня на ноги. Я вижу неаккуратно сделанный плакат, который поднят высоко над головами небольшой толпы протестующих. Тот, кто его делал, первые буквы написал слишком большими, так что последние пришлось сжимать и втискивать, чтобы поместилась вся фраза: «Правосудия ради Джейкоба!»
Вот оно что. Именно этот гул я и слышала.
— Правосудия ради Джейкоба! Правосудия ради Джейкоба!
Они скандируют это снова и снова, пока мне не начинает казаться, что крики эти идут сзади и вообще со всех сторон. Я оглядываюсь по сторонам, ищу свободное пространство, но тут тоже люди. Кофе выпадает у меня из рук, крышечка слетает при падении, горячая жидкость забрызгивает мои ботинки и течет по ступенькам. Я снова спотыкаюсь, и на мгновение мне кажется, что я сейчас упаду и буду затоптана обозленной толпой.
— Мразь!
Мои глаза выхватывают перекошенный от злости рот и пару громадных сережек, раскачивающихся из стороны в сторону. Женщина издает какой-то утробный звук в глубине горла и выплевывает липкий результат этого усилия мне в лицо. Я отворачиваюсь как раз вовремя, так что слюна попадает мне только на щеку и тянется вниз по воротнику пальто. Это шокирует, как будто женщина ударила меня кулаком в лицо. Я вскрикиваю и заслоняюсь руками, ожидая новых нападок.
— Правосудия ради Джейкоба! Правосудия ради Джейкоба!
Я чувствую, как кто-то крепко хватает меня за плечо, и напрягаюсь, выворачиваюсь, лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках спасения.
— Давайте-ка пройдем на служебный выход.
Это ДИ Стивенс. Он энергично подталкивает меня вверх по ступеням в здание суда, лицо у него угрюмое и решительное. Как только мы благополучно проходим охрану службы безопасности, он отпускает меня, но ничего не говорит, и я просто следую за ним через многочисленные двойные двери в тихий внутренний двор в дальнем конце здания. Жестом он показывает мне в сторону ворот.
— Так вы выйдете на автобусную остановку. Вы в порядке? Есть кто-то, кому я мог бы позвонить, чтобы вас забрали?
— Я в норме. Спасибо. Не знаю, что бы я делала, если бы вас там не оказалось.
На секунду я беспомощно закрываю глаза.
— Чертовы стервятники, — говорит ДИ Стивенс. — Пресса твердит, что делает свою работу, но они не остановятся, пока не получат свой материал. А что до этих протестующих… Скажем так: в этой команде есть несколько записных скандалистов, только плакаты у них постоянно меняются, как в калейдоскопе, — что бы ни происходило, на ступеньках суда всегда можно встретить одни и те же гневные физиономии. Так что не принимайте все это на свой счет.