Личный тренер. Книга вторая
Шрифт:
Хотела заорать. Вообще, я сейчас много чего хотела. Одновременно. Словно разум мой расщепился на несколько совершенно полноценных сознаний, которые испытывали диаметрально противоположные эмоции и желания. Я даже запуталась, пытаясь понять, где здесь я и что мне нужно сейчас делать.
Вопль затух в самом центре груди. Ту часть меня, что была самая невменяемая и пугала всех остальных, особенно ту меня, что сидела в углу, свернувшись калачиком и тихо поскуливала, ковыряя стену обломанными ногтями, ее я сразу задвинула в зону игнора, выбрав самую адекватную. Эта адекватная я криво усмехнулась и потёрла руки, живо напомнив мне злодея
Приняв решение, сразу ощутила внутри усталость и опустошённость. Не обращая внимания на кошака, проковыляла в сторону кровати и села на ее край. Поскорее бы в эргокамеру. Полное восстановление организма – процедура не из дешёвых. А саму эргокамеру в личное пользование могут позволить себе только по-настоящему обеспеченные иноземцы. Хотя я уже испытывала на себе действие этой чудо-капсулы после покушения на… Дарклая.
Я произнесла его имя, пусть и про себя, а все равно пришлось застыть, ожидая, когда же затихнет эта взорвавшаяся в самом центре груди боль.
–Он вернётся, – прошептала себе я. – Древний и маньячный не может просто так исчезнуть…
В дверь постучали.
– Да заносите уже, – раздраженно отозвался кентанец.
В комнату втащили продолговатую прозрачную капсулу. Установили у окна. Почти все, кто затаскивал, вышли. Остался только один.
– Закончишь с ней и сразу сообщи мне, – мрачно бросил кошак и вышел, оставив меня наедине со смутной фигурой иноземца.
Высокий – это пока все, что я могла отметить в своём новом знакомом.
Иноземец подошёл и остановился в паре шагов от меня. Потом, насколько я могла судить, склонился и протянул мне руку, предлагая помощь. И все это молча.
Замечательно… Прекрасная компашка: одна ничего не видит, другой ничего не говорит.
– Спасибо, конечно, но я сама могу, – пробубнила я и, поднявшись, направилась в сторону вожделенной камеры.
Иноземец проследовал за мной и, опередив, нажал на кнопку, крышка эргокамеры с тихим шипением поднялась. Запахло картоплазмой – медицинское вещество, способное заменять поврежденные клетки, перестраиваясь на уровне ДНК. Картоплазма буквально становится вами, нужной утраченной частью вашего тела, и даже сверх чувствительное медицинское оборудование не способно впоследствии определить наличие этого вещества в вашем организме. По поводу картоплазмы до сих пор ведутся отчаянные споры: насколько оправдано использование этого вещества в восстановлении тел живых существ и можно ли считать полностью восстановленный из картоплазмы организм первоначальным существом или же это только копия? Да и все последствия такого лечения ещё не изучены и их только предстоит открыть. Но только вот, когда твоя жизнь висит на волоске, все эти аспекты морали тебя мало волнуют, лишь бы выжить и спасти всех тех, кого спасти нужно…
Залезла в капсулу. Не без помощи молчаливого иноземца. Рука, помогающая мне подняться по ступеням, оказалась сухой и шершавой, и теперь, лёжа в эргокамере, я терла ладонь о ткань балахона, пытаясь стереть след от прикосновения. Только бы не ящеропод… Слишком шершавая кожа…
Всплывший перед закрытыми глазами образ Ворро Уанппа заставил сжать кулаки и закусить губу. Нет, эти эмоции не были предназначены почившему несколько раз на моих глазах главврачу. Я вспомнила своего… лорди. Мир вновь взорвался болью. Яркие всполохи ослепительно красного и обжигающе желтого. И там среди этого адского месива из огня – синий – самый обжигающий, самый беспощадный…
Крышка эргокамеры закрылась. С лёгким щелчком сработал уплотнительный кап, предотвращающий утечку картоплазмы. Я это знала, потому что мне объяснял работу эргокамеры док там, в больнице Верхнего района, отвлекая меня от боли, пока зачищал рану от катотанической пули, что прошила мое плечо насквозь…
Гоби… да когда я уже отключусь??
С облегчением почувствовала иглы, вонзающиеся сразу в нескольких местах в мое тело. Анабиотический сон – особое состояние организма, в котором мозг полностью отключается, переставая контролировать биопроцессы, происходящие в теле, и предоставляя картоплазме полную свободу действий.
Почти смерть… и такое облегчение, смешанное с чувством вины…
***
Втянула в себя воздух и вскочила настолько резко, насколько вообще может двигаться человек, находившийся до этого космос знает сколько времени в полной отключке.
Огляделась. Просторная комната. Пафосная мебель из резного дерева. Повсюду витые ножки и какие-то разноцветные камни, вдавленные прямо в осветлённое дерево. Много занавесей, выкрашенных в яркие цвета, разбавляющие доминирующие в интерьере светлые пастельные тона – белый, серебристый и молочный. То самое огромное окно с белыми занавесками. Света действительно очень много, будто за окном огромный прожектор, луч которого бьет прямо в комнату. В этом луче стоит открытая эргокамера – металл, стекло и белая кожа внутренней обивки.
На Лордок не похоже. Если только действительно что-то светит в окно…
– Бу.
– Дохлый гоби! – вскрикнула и зажала рот рукой, стало страшно, что дети могли услышать. Но малышей тут не было, а был кошак. Он сидел рядом с кроватью в низком кресле. Вальяжно развалившись и закинув ногу на ногу. Белобрысая сволочь довольно скалилась, а я как-то сразу пожалела, что решила поступать благоразумно.
– И это мать троих детей? Очень, очень плохо, тренер Свон.
– Рогро Зе Гар, – отчеканила я, расслабившись и спустившись с кровати на пол.
Кошак помрачнел, но возражать не стал. И я злорадно улыбнулась про себя, конечно. Мне бы ещё к детям попасть…
Пригладила взъерошенные волосы и, покосившись на дверь, передернула плечами. Чувствовала себя на удивление здоровой. Только вот с душой не все было в порядке. Да и разум все ещё сбоил, продолжая выдавать мне сбивающую с толку множественность моего я. И присутствие в непосредственной близости причины всей моей боли положение не улучшало. Тело, раздираемое противоречивыми желаниями, подчинялось с трудом, но я все же заставила себя спросить:
– Теперь я могу увидеть малышей?
Желтые глаза оценивающе осмотрели меня с ног до головы, прям буквально. От этого взгляда все волоски повставали дыбом, а кожа покрылась мелкими пупырышками и стало так нестерпимо тошно, хоть сворачивайся пополам и… брр…
– Нам нужно поговорить… – начал было кентанец, но моего терпения уже не хватило. Поэтому я сначала сказала, а потом уже подумала, а стоило ли.
– Ты отведешь меня к детям, иначе вряд ли у нас что-то получится.
В желтых глазах мелькнула злость, желваки заходили на бледных скулах, но кошак сдержался. Дёрнув бровью, усмехнулся и, встав с кресла, пошёл в сторону дверей.