Лицо любви
Шрифт:
— Буду! Я сразу тебя предупредила: затащишь меня в постель — знай, что станешь моим навек! Предупредила?
— Да, да, — несчастно простонал Оливер, затыкая уши. Обезумевший от страсти, несколько месяцев назад, когда они только познакомились, он не слышал никаких предупреждений. А теперь горько об этом жалел и проклинал свою невоздержанность.
— Ты мой, Оливер, — быстро и с угрозой проговорила Изабелла, вцепившись в руку любовника и оторвав ее от его уха. — Только мой.
Она вдруг довольно рассмеялась, встала с тахты, прошествовала, ни капли не стесняясь своей наготы, к столу у противоположной стены, на котором среди запыленных эскизов и банок из-под краски чернел ноутбук, включила диск с записью Боба Дилана и установила громкость на полную мощность.
4
— Помнишь того мальчишку с веснушками, который все время приставал к твоей подруге, — предавался Фредерик милым сердцу воспоминаниям о школьной поре. — Как же его звали? Гаспар?
— Да. — Кристина кивнула. — Не напрасно он к ней приставал — в последние два года учебы у них был роман.
— Неужели? — Фредерик покачал головой, его лицо осветилось улыбкой. — И чем же все закончилось?
— Беатрис уехала в колледж, а там в первый же день встретила Фрэнка.
— Хорошенькие юные создания постоянством не отличаются, — весело, но с легким укором заметил Фредерик.
— Нет-нет, Беатрис вовсе не такая, — вступилась за подругу Кристина. — В смысле не ветреная. С Фрэнком они прожили вместе целых шесть лет.
— А потом?
— Он увлекался экстремальными видами спорта: альпинизмом, парапланеризмом… — Она замолчала, с тоской вспомнив, как страдала Беатрис, потеряв любимого.
— Погиб? — исполненным неподдельной скорби голосом спросил Фредерик.
— Да, — печально ответила Кристина. — Разбился два года назад в горах. Беатрис только недавно пришла в себя. И то, скорее, лишь внешне.
— И до сих пор ни с кем другим не сошлась?
— Нет. — Кристина лукаво на него взглянула. — А ты что, хочешь познакомиться с ней? С нынешней, взрослой? — Она почувствовала, что у нее вдруг неприятно сдавило сердце, и мысленно рассмеялась, подтрунивая над собой. Неужели ревнуешь? — мелькнуло в ее голове. Кого — Фредерика? И к кому? К собственной подруге, которую он почти не помнит? Вот умора! Не будь такой дурочкой!
Фредерик пожал широкими плечами. Сегодня он был не в костюме — в легком темно-вишневом джемпере и джинсах, которые сидели на нем так же естественно и ладно, как одежда официальная. Увидев его, Кристина сразу отметила, что он хорош собой в любом наряде.
— Пообщаться с Беатрис я был бы не прочь. За четыре с половиной года жизни в Нью-Йорке ты первая из одноклассников, кого я наконец повстречал. Давно хотел кого-нибудь разыскать — через справочное или по Интернету. Только все не находилось времени заняться этим всерьез.
Ни я, ни Беатрис, очевидно, не интересуем его как женщины, с грустью подумала Кристина. Все, что ему нужно, — получше вспомнить с нашей помощью безоблачные детские годы, а я навоображала себе бог знает чего! Как же все глупо.
— А та девочка, которая все собиралась быть, как мать, членом городского управления? — спросил Фредерик. — Как сложилась ее жизнь?
— Ты про Эли Клемент?
— Да-да, именно.
Так и есть, мысленно констатировала Кристина: встрече в метро с Эли или с тем же Гаспаром Томкинсом он радовался бы не меньше, чем столкновению со мной.
— Эли уже к классу седьмому поняла, что в работе ее матери нет ничего особенно привлекательного. И стала специалистом по рекламе.
Фредерик добродушно усмехнулся.
— Забавно. Ты, я смотрю, в курсе всех событий. Часто видишься с одноклассниками?
— Не то чтобы… Но, например, с Беатрис общаюсь постоянно, через нее узнаю об остальных, что-то слышу от других знакомых. У меня их в Нью-Йорке видимо-невидимо.
Фредерик пристально на нее посмотрел, прищурился, будто пытаясь о чем-то вспомнить, и улыбнулся краешком губ.
— А-а, да. Ты и в детстве постоянно была окружена людьми — все рассказывала о праздниках и вечеринках, которые устраивались в вашем доме. По-моему, ты из семьи актеров?
Кристина удивилась.
— Верно.
— Точнее даже, преподавателей актерского мастерства, — добавил Фредерик.
— Ну у тебя и память! — удивилась Кристина. — Хранит столько подробностей!
Фредерик улыбнулся глазами.
— Память как память. А подробности хранит только важные, все ненужное отметает.
У Кристины приятно щекотнуло в носу, но она тут же напомнила себе: Фредерику просто дорого все, что связано с нью-йоркским детством. И выискивать в его высказываниях личную заинтересованность смешно и неприлично. Я же, хоть Оливер с каждым днем и отдаляется все больше и больше, до сих пор живу с ним и считаюсь его девушкой.
— Расскажи обо всех, о ком что-то знаешь, — попросил Фредерик, мечтательно глядя на зелено-желтую листву. — Мне очень интересно. Слушаю тебя, общаюсь с тобой — и такое ощущение, что я никогда и не уезжал из Штатов.
— Правда? — Кристина постаралась, чтобы в голосе не прозвучало тоски. Было здорово просто брести по аллее в компании с этим парнем, слышать его голос, смех — лучшего отдыха она сейчас и не желала. И вместе с тем душу тяготило странное чувство: казалось, Фредерик Хейворд снова появился в ее жизни на беду.
— Правда, — помолчав, ответил он. — Я действительно чувствую себя сейчас так, словно провел в этом городе всю жизнь.
Кристина принялась рассказывать о судьбах одноклассников. Фредерик слушал ее, о чем-то раздумывал и едва заметно улыбался своим мыслям. Кристина незаметно за ним наблюдала и время от времени ловила себя на том, что чем больше находится с ним рядом, узнает его, тем сильнее прикипает к нему душой.