Лицо любви

Тиммон Джулия

— Не знаю, — проворчал Оливер, которому все вокруг становилось не в радость. Он запутался во вранье, махнул рукой на живопись, Изабеллу уже ненавидел, но не мог от нее отделаться, страшно сожалел, что бессовестно обманывает Кристину, и перестал понимать, для чего, собственно, живет.

— Опять ты ворчишь? — требовательно спросила Изабелла, упирая руки в крутые бока. — Имей в виду: я приехала сюда отдыхать, а не любоваться твоей кислой физиономией. Так что будь добр, как-нибудь взбодрись.

Она деловито

прошла к чемодану и стала извлекать из него многочисленные наряды. Оливер чуть было не крикнул ей: «Да катись ты со своим отдыхом к черту!», но успел одуматься. Он теперь уже почти полностью от нее зависел: жил и развлекался на деньги ее мужа, проводил с ней дни напролет и выполнял все ее пожелания, боясь, как бы она не претворила в жизнь несчетные угрозы. О честной милой Кристине он думал с мучительной тоской и уже знал, что вот-вот ее потеряет.

Оливер вернулся ровно через неделю — предстал перед готовившей бутерброды Кристиной со страдальческим выражением лица.

— Опять не помогло? — спросила она, отмечая про себя, что серьезный разговор сегодня, по всей видимости, опять не состоится.

— Сам не пойму, Малышка, — жалобно протянул Оливер. — Знаю одно: мне страшно не хватало тебя. — Он протянул руки, как когда их роман только начинался, но Кристина не пошла к нему в объятия, а категорично покачала головой.

— Не видишь? Я занята.

Оливер кивнул.

— Вижу. Собираешься поужинать?

— Угу.

— Можно составить тебе компанию?

Она повела плечом.

— Как хочешь.

Оливер долго и непривычно пристально на нее смотрел.

— Ты стала какая-то другая… — с неподдельной грустью, от которой в сердце Кристины шевельнулось вдруг что-то угасшее, пробормотал он.

Она мельком взглянула на него, не желая прислушиваться к чувствам.

— В каком смысле?

— Теперь ты как будто более, гм, взрослая… и более умиротворенная.

Кристина кивнула.

— Все мы меняемся. Особенно, когда взваливаем на себя слишком большую ответственность.

— Ты о салоне? — с несвойственным ему участием спросил он.

— Да. — Кристина сложила бутерброды на большое блюдо.

— Как успехи?

Что это с ним? — подумала она. Таким стал заботливым и кротким. Что-то случилось? Вляпался в неприятности?

— Успехи есть. Спасибо, что интересуешься, — сказала она ровным голосом.

— А как же иначе?! — воскликнул Оливер. — Мы с тобой, можно сказать, одна семья.

Кристина усмехнулась.

— Ну, это ты слишком. В семьях все по-другому. Впрочем, это теперь не столь важно. Знаешь, я ждала тебя, чтобы все же вернуться к…

Оливер внезапно схватил ее за руку, и Кристина удивленно на него посмотрела. В его карих глазах она ясно увидела мольбу и страх, и у нее зашлось сердце.

— Малышка, давай сегодня ни о чем больше не будем говорить, — хрипловато попросил он.

— Ты нездоров? — с тревогой поинтересовалась Кристина.

— Да, голова раскалывается, — ответил Оливер, отводя взгляд в сторону.

— Может, выпьешь таблетку?

Он поставил на поднос чашки с кофе, молочник и блюдо с бутербродами.

— Позже, если заболит сильнее. А пока надо просто не волноваться — может, само пройдет.

Кристина мучилась целую ночь. То и дело просыпалась и все думала, как ей теперь быть.

А вдруг он врет мне потому, что у него серьезные неприятности и ему страшно в этом признаться? Или вовсе не врет, а в самом деле ездил — и в прошлый раз, и сейчас — на побережье, надеясь найти в морском воздухе успокоение? Что если он ждет от меня помощи, ищет во мне спасение? А я, ничего не выяснив, уже мечтаю о другом…

Когда Оливер, как обычно, на рассвете поднялся, Кристина не спала, лишь притворялась, что спит. Он не выпил кофе и в ванной пробыл совсем недолго — наверное, лишь наспех принял душ, а бриться не стал.

У Кристины на сердце становилось все неспокойнее. Утро прошло в тягостных думах, а ближе к ланчу она позвонила Беатрис и попросила о встрече.

— Что-нибудь не ладится с салоном? Опять заболели грузчики? — спросила та, когда они сели за столик в небольшом кафе.

— Нет, — ответила Кристина, качая головой. — С салоном все отлично.

— Тогда почему у тебя такой хмурый вид?

Кристина тяжело вздохнула и поделилась с подругой мыслями, которые не давали ей покоя со вчерашнего вечера.

— Ты готова взвалить на свои плечи ответственность за все на свете! — воскликнула Беатрис. — Если у Оливера проблемы, почему он не нашел в себе мужества, не подобрал слов, чтобы рассказать тебе о них с самого начала? Зачем мучил тебя все это время?

— Может, не хочет меня расстраивать? — предположила Кристина, рисуя в воображении страшные картины. — Вдруг он заболел? Или, к примеру, разбил чью-нибудь еще машину и теперь в крупном долгу?

Беатрис скептически скривила губы.

— На больного он совсем не похож.

— Ты же не видела его в последнее время, — возразила Кристина, вспоминая, что вчера на Оливере лица не было.

— Он как-то изменился? — Беатрис вскинула брови, всем видом давая понять, что в таинственный недуг Оливера не желает верить.

Кристина взглянула на нее с укоризной.

— Только, пожалуйста, не язви.

— Я всего лишь спросила.

— Да, он изменился. — Кристина покачала головой: мысли уже путались, в чувствах было все труднее разобраться. Долг перед Оливером, привязанность к Фредерику, желание никого не обидеть и в то же время обрести наконец покой боролись в душе, сводя с ума.