Лицо в темноте
Шрифт:
Другим напоминанием стали ночные кошмары. Они посещали Эмму с ужасающей регулярностью и представляли собой какой-то причудливый монтаж из старых и новых кадров. Иногда она шла по темному коридору, ощущая себя ребенком, в других случаях — женщиной. Музыка присутствовала всегда, но звучала приглушенно, словно из-под воды. Порой Эмма отчетливо слышала голос Даррена, затем на него накладывался голос Дрю. И ребенок, и женщина в ужасе застывали перед дверью.
Но когда все же поворачивали ручку и толкали дверь, Эмма просыпалась мокрая от пота.
Дни проходили спокойно. С
Эмма видела, как отец и Бев начинают совместную жизнь, и это послужило ей лучшим лекарством. Постоянно звучал смех. Бев экспериментировала на кухне, Брачан в тени играл на гитаре. По ночам Эмма думала, как им, должно быть, просто, сделав первый шаг, перекинуть мост над пропастью в двадцать лет. Казалось, они никогда не разлучались.
А ей уже больше не стать ребенком и не исправить совершенные ошибки.
Бев с отцом жили здесь уже шесть месяцев, хотя Эмма знала, что им обоим не терпится вернуться в Лондон. Там их дом. Свой Эмме еще предстоит найти.
Она не скучала по Нью-Йорку, хотя ей не хватало Марианны. Теперь этот город будет всегда напоминать ей о Дрю. Она, конечно, приедет туда, но жить в Нью-Йорке больше не станет.
Там она была одна, а здесь это случалось редко.
Дважды приезжал Джонно и оба раза гостил по две недели. На день рождения он подарил Эмме брошь: золотой Феникс, восстающий из рубинового огня. Желая обрести мужество и снова расправить крылья, она часто надевала ее.
Пи Эм женился на леди Аннабель и по пути в Мексику, где они собирались провести медовый месяц, заехал в Лос-Анджелес. Новая миссис Фергюсон обожала своего супруга. Полненькая беременная Аннабель надела на свадьбу мини-юбку. Несомненно, Пи Эм был от жены в восторге. Это почти возродило в Эмме веру в брак.
Сейчас она тоже принимала гостей. Накануне вечером прилетел Стиви с Кэтрин Хейнс. Ночью, лежа в постели, Эмма слышала, что отец и Стиви вместе играют. «Как в доброе старое время», — думала она, с грустью вспоминая детство. Тогда в ее дом, словно принц к Золушке, пришел Брайан и увел ее на нескончаемый бал.
— Доброе утро. — К ней с двумя чашками подошла Кэтрин.
— Здравствуйте.
— Я увидела вас и решила предложить кофе.
— Спасибо. Утро такое чудесное.
— Мне не удалось заснуть. — Кэтрин села рядом. — Кроме нас, все спят?
— Да, — сказала Эмма, беря чашку.
— От переездов меня одолевает бессонница. Наверное, здесь много сюжетов для фотографирования.
Эмма больше года не прикасалась к камере и была уверена, что Кэтрин Хейнс знает об этом.
— Место великолепное, — пробормотала она.
— В отличие от Нью-Йорка?
— Да.
— Мне уйти?
— Нет. Извините, я не хотела быть невежливой.
— Но вы чувствуете себя неуютно.
— Это замечание профессионала.
Вытянув ноги, Кэтрин водрузила их на нижнюю перекладину перил.
— Я здесь как друг, а не как врач. — Кэтрин взглянула на чайку, спикировавшую к воде, и добавила: — Но я была бы плохим другом и плохим врачом, если бы не попыталась помочь.
— У меня все хорошо.
— Вы и выглядите хорошо.
Эмма спокойно посмотрела на нее:
— Возможно, но, говорят, время лечит.
— Если бы это всегда соответствовало действительности, я бы осталась без работы. Ваши родители очень беспокоятся, Эмма.
— И зря.
— Они вас любят.
— Дрю мертв и уже не причинит мне боли.
— Он не сможет избить вас, — согласилась Кэтрин. — Но он по-прежнему способен причинять вам боль. Вы слишком вежливы, чтобы послать меня ко всем чертям.
— Я как раз думаю над этим.
Кэтрин засмеялась.
— Как-нибудь я расскажу вам о грубостях и мерзостях, которые бросал мне в лицо Стиви. Вряд ли вам удастся сравниться с ним.
— Вы любите его?
— Да.
— И собираетесь выйти за него замуж?
— Спросите еще раз через месяц. Бев сказала, что вы встречаетесь с неким Майклом?
— Это друг.
Я люблю тебя, Эмма.
—Друг, — повторила она, ставя чашку.
— Полицейский, не так ли? Сын человека, который расследовал убийство вашего брата. — Сочтя молчание Эммы ответом, Кэтрин продолжала: — Странно, жизнь почему-то развивается кругами. Это заставляет чувствовать себя щенком, пытающимся ухватить себя за хвост. Пройдя через унизительный развод, я познакомилась со Стиви. Мое «я» было втоптано в грязь, а отношение к мужчинам… Скажем так: некоторые виды слизняков я находила более привлекательными. К Стиви же я прониклась отвращением с первого взгляда. Но это личные чувства. Как профессионал я должна была помочь ему. И вот что мы имеем.
— Вы считаете, что потерпели неудачу?
— С замужеством? — непринужденно уточнила Кэтрин. Она гадала, задаст ли Эмма этот вопрос. — Да. Но ведь люди постоянно терпят неудачи. Самое трудное не в том, чтобы признаться в них себе, а принять случившееся как факт.
— Я потерпела неудачу с Дрю и принимаю случившееся как факт. Вы это хотели от меня услышать?
— Нет. Я ничего не хочу слышать, если вам это не нужно.
— Я потерпела неудачу с собой. — Эмма вскочила, стукнув чашкой по столику красного дерева. — Все эти месяцы я терпела неудачу с собой. Такой ответ вас устраивает?
— А вас?
Тихо выругавшись, Эмма отвернулась к перилам.
— Если бы мне нужен был психиатр, я бы уже имела их целый десяток.
— Знаете, вы произвели на меня большое впечатление, когда вправили Стиви мозги. О такой взбучке для него я лишь мечтала. Он тоже отказывался от помощи.
— Я не Стиви.
— Да, вы не Стиви.
Кэтрин встала. Она была ниже ростом, но ее резкий, уверенный голос подействовал на Эмму.
— Хотите знать, сколько женщин сегодня подвергается насилию? Это происходит каждые восемнадцать секунд. Удивлены? Вы считали себя членом элитного клуба? А сколько из них остается со своими мучителями? И дело не в том, что у них нет друзей и родственников, которые помогли бы им. Не в том, что они бедны и не имеют образования. Они боятся, их лишили самоуважения. Им стыдно. На каждую женщину, нашедшую помощь, приходится десять не нашедших. Вы остались в живых, но еще не выжили. Пока.