Лицом на ветер
Шрифт:
Марк понял это и отпустил её руки, улыбаясь, зашептал:
— Надеюсь, ты не вцепишься мне в глаза?
— Вы меня боитесь? — она удивилась.
— Просто на сегодня мне уже достаточно боли…
Рианн мягко улыбнулась на его слова, вспомнив о драке в таверне, да уж, ему досталось, должно быть.
— Тогда, может быть, хватит на сегодня? Вы устали, я тоже… — Её ладони опять упёрлись ему в грудь, она отталкивала его от себя, стараясь освободиться.
— Нет, думаю, не хватит… — Он хрипло дышал ей в лицо, снова убрал её руки, стиснув запястья, только теперь зажал их не над головой, а слева и справа от неё на уровне бёдер,
— Разве вам не хватило? Вам, что ли, этого мало? Как мне кажется, вы уже получили, что хотели, разве, нет?
— Ещё не в полной мере…
Рианн вздохнула устало, словно говоря этим, что у неё нет слов, прикрыла глаза, отворачиваясь. Центурион целовал её лицо и шею, свенка терпела, стараясь не думать о происходящем. А может, и ладно? Он же всё равно не отпустит, он добьётся своего, только сделает ей этим больно. Может, ей сдаться ему? Может, позволить? И так сегодня уже она разрешила ему, проявила слабость… И ей понравилось… Может быть, понравится и сейчас?
Это всё любопытство… Предвкушение нового…
Эх, как бы не пожалеть потом!
Римлянин оторвал её от стены, заведя руки назад, повёл впереди себя спиной к своему ложу. Рианн отступала назад, пока он мягко не толкнул её на ложе. Она смотрела на него снизу вверх, хрипло дыша через приоткрытые губы. Она позволяла ему, позволяла делать это с собой… Он медленно развязал пояс, смотря ей в глаза, стянул через голову верхнюю более длинную тунику, оставшись в нижней, короткой, белой. Он не стал снимать её, потянулся к свенке, мягко толкнул её, роняя на спину, склонился над ней, уперевшись коленями в край ложа, стал целовать лицо. Рабыня чуть отстранялась от его поцелуев, словно играла с ним, не позволяла целовать себя в губы. И это злило.
— Почему? — Он глядел ей в глаза. — Почему ты не даёшь целовать себя в губы?
— Должно же хоть что-то остаться моё?
Ого! Он усмехнулся. Вот ведь… Ну раз так, ты сама, значит, всё остальное разрешила. Ладонь центуриона нырнула под подол её платья, скользнула по колену, потом бедру, и оказалась там. Он сделал это так быстро, что она даже не успела среагировать и стиснуть ноги, наоборот, хрипло выдохнула, позволяя ему ласкать себя. Она ещё была влажной после того раза на улице. Хорошо. Ему меньше работы. Да и сам кончил совсем недавно, сейчас больше времени потребуется. Да и у неё, наверное, тоже…
Центурион стянул с рабыни платье, благо под ним у неё ничего не было. Принялся целовать её, начиная от лица и вниз, шею, грудь, хрупкие ключицы, живот. Под кожей ощущал пальцами бугорки рёбер, дыхание. Какая она тонкая, в чём жизнь держится, а норов-то крут… И что это с ней вдруг случилось? Вспомнишь последний раз, что приходилось связывать её и бить, и что сейчас случилось с ней? Почему? Вошла во вкус? Распробовала, что всё это значит?
От возбуждения кружилась голова. Надо передохнуть, иначе он кончит опять раньше времени, как сопливый пацан при виде голой женской сиськи. Нет, ещё рано. Чтобы дать себе передышку, поднялся и сел на ложе на подогнутую ногу, часто дышал, стараясь думать о чём-нибудь другом. Стянул с себя последнюю одежду, и воздух ожёг горячую кожу прохладой. Смотрел на рабыню. А та вдруг отвернулась от него на бок, подставляя взгляду спину, ягодицы, ноги. Вот те на. Нет, спина у неё, конечно, красивая, но…
Центурион не растерялся, сам, взяв за локоть, развернул рабыню на спину, согнул одну её ногу и, растянув шнурок, стянул с неё кожаный сапожок, потом второй. Теперь свенка вся перед ним и вся его.
Заметил, что она наблюдает за ним через ресницы, а сама словно с закрытыми глазами лежит. Хитришь? Ему хотелось прижаться к ней, чувствовать всем телом прикосновение кожи её, так, чтобы ощущать её без преград, без всякой одежды. Чувствовать грудью, животом, ногами её кожу, её горячее тело.
— Ну что, отдохнула? — шепнул ей по-свенски, склоняясь над ней, на ладонях упёрся слева и справа от её лица. Рабыня глянула из-под ресниц и хмыкнула неопределённо. А он одно колено протолкнул ей между ног, потом второе. Она не сопротивлялась, она ещё не спит там? Сейчас я разбужу тебя…
Он медленно входил в неё, наслаждаясь каждым мгновением, заполнял её. Разве это может с чем-либо сравниться? Ощущение, что ты заполняешь женщину, чувствовать, как она охватывает тебя плотно? О, это несравнимое ни с чем ощущение… И если пережил его хоть раз, потом ищешь ещё и ещё, утоляя жажду…
Он не торопился, тяжело дышал всей грудью, наблюдая за лицом свенки. Она хрипло выдохнула и закусила губу, когда он овладел ею.
— Больно? — шепнул ей по-свенски. Она ответила, не открывая глаз:
— Да…
— Скоро пройдёт… Потерпи… Это было давно в последний раз… поэтому…
А сам снова вспомнил, в тот, в последний раз, ему пришлось связывать ей руки, чтобы добраться до неё, не то, что сейчас. Что это с ней? Почему она изменилась?
Он сделал первый пробный толчок, глубоко, как смог, и рабыня хрипло выдохнула, сжала мышцы, не пропуская его в себя. Ничего себе! А он и забыл, что она это умеет… Вот это пожатие, только вряд ли ты остановишь меня этим. Он толкнулся ещё и ещё, и она открылась, пропуская его. Теперь он входил легко и без усилий, чувствуя под собой податливое женское тело. Она стала более влажной, открытой. Она отдавалась ему, его напору, была доступной, и он брал, упиваясь силой, мощью, чувствуя себя господином.
Он сам задавал ритм, входил то глубоко с силой, то легко и мягко, словно пробуя, то останавливался и медленно шаг за шагом вдавливался в лоно свенки, впитывая всё, что чувствовал. Тогда девчонка вздрагивала как от боли и чуть двигала подбородком, закусывала губу, не выпуская стона. Может быть, ей и было больно в такие мгновения, ему сейчас было всё равно, он уже не думал об этом. Сейчас им двигала только похоть, желание получить как можно больше удовольствия за один раз.
До оргазма ещё было далеко, как он и предполагал, а центурион уже устало опустился на рабыню, уткнулся лицом в шею, чувствовал под собой её вздымающуюся грудь, твёрдые бугорки сосков. Шепнул:
— Сделай так ещё раз… сожми меня…
Рианн открыла глаза, повернув к нему лицо, встретилась с его взглядом в упор, вопросительно подняла брови. О чём он?
— Сделай… Тебе же не трудно, правда?
Она не понимала, о чём он просит, потом поняла. Вот оно что… А она-то думала, что он этого не чувствует, что все её попытки не пустить его, — в прошлые разы и сейчас, — проходят втуне. А он, оказывается, только получает от этого наслаждение… Вот гад…
Рианн начала с короткого лёгкого пожатия, как женщина жмёт руку мужчине, потом вдруг сразу сильно. У центуриона аж дыхание перехватило. Ого… Где же она научилась этому приёмчику, как опытная шлюха! А член его внутри неё задрожал от переживаемых ощущений. Да…