Лидер с планеты Земля
Шрифт:
Честно сказать, для герцогини подобное выглядело удивительным. Она никогда не сталкивалась с такой… нет, не то что бы преданностью — скорее, верой бойцов в своего командира, уверенностью, что если он что-то делает, то делает правильно. Даже если его действия кажутся, как минимум, подозрительными…
— Кораблём управления я назначаю «Варяг». Командиром «Тарс-Примы»…
— Разрешите мне, сел командующий, — поднял руку Луджер.
Виллем покачал
— Это опасно, граф.
— Я знаю.
— На станцию придётся главный удар.
— Естественно. Поэтому и прошу отдать её мне.
Капитан-бригадир вздохнул:
— Экселенц меня точно прикончит.
— Не прикончит. Я гарантирую, — довольно оскалился Луджер. — Дом Ансари знает свой долг.
Новый командующий хмыкнул, но спорить не стал. Лучшего командира для «Примы» нельзя было и придумать. В предстоящем сражении мощная боевая станция станет главным препятствием для прорывающихся через портал врагов. Пока она закрывает проход в систему, развернуть корабли в боевые порядки противнику не удастся. А безбашенный глава дома Ансари сделает всё, чтобы проход через гиперворота закрылся на максимально долгое время.
Любопытно, что Виллем уже обсуждал это с экселенцем за несколько дней до его отлёта, и господин барон тогда словно бы напророчил: «Луджер, если получит „Приму“, скорее, взорвёт её, чем пропустит к планете хотя бы одного чужака».
Сейчас под началом графа имелось пять МУКов своего дома. «Скарамуш», на котором он прибыл в систему два дня назад, штаб-бригадир отправил на геостационар для использования в качестве орбитальной батареи, поскольку для серьёзного космического боя десантный корабль не годился. Как, впрочем, и остальные УДК (трофейные, в количестве семи штук), уже перевооружённые, переоборудованные и превращённые по сути в висящие на орбитах артплатформы. В манёвре они были ограничены, но по суммарному залпу вполне могли потягаться с боевой станцией. И это была последняя защитная линия. Если вражеские корабли вступят в прямое столкновение с орбитальными батареями, значит, дело действительно швах, дальше отступать некуда.
План обороны разрабатывали с учётом подходящих резервов и внезапных союзников, и кардинально менять его новоиспечённый командующий не собирался.
На переднем крае (если конечно, так можно сказать о космосе, где «верх-низ, лево-право, вперёд-назад» — понятия относительные) предполагалось использовать «Приму» и пять корветов дома Ансари. Последние должны были перекрывать ближние подступы к «Приме», сама станция — блокировать гиперворота.
Помимо своих кораблей, Луджер привёл к Мегадее территориалов из правящего дома Барди: 4 крейсера и 9 корветов. Они составили второй пояс безопасности около станции
У лейтенанта Ханеса подобных проблем, к счастью, не возникало. Где и как он набирал машины и экипажи для истребителей и перехватчиков, лейтенант не рассказывал, но факт остаётся фактом. Командир штрафников сумел обеспечить прибытие сорока двух машин, и теперь они, базируясь на спутнике Мегадеи, образовывали вместе с двумя восстановленными «Жнецами» третью линию обороны. Командовал этой «бандой» сам лейтенант, причём, не с поверхности спутника или с борта одного из трофейных «Жнецов», а со своего корабля. «Два Би-Би», по уверениям Ханеса, имел великолепные поля подавления, а его боевой информационно-управляющей системе могли позавидовать даже флагманские корабли космофлота.
Помимо спутника, истребители базировались и на самой Мегадее. Тридцать шесть малых машин Особого корпуса, прибывшие сюда вместе с «Примой», прикрывали пояс орбитальных платформ — последний рубеж обороны. Отправлять их на дальние подступы текущими планами не предусматривалось.
Впрочем, всё могло измениться в любую секунду, и новый командующий это хорошо понимал. Буквально с часу на час в системе должен был появиться Лайерс со свежими сведениями о «частниках». Вчера капитан-десантник докладывал о двадцати двух «зафрахтованных» гражданских судах, с помощью торговцев из Лиги уже переоборудованных под боевые по классу «корвет-перехватчик».
Сколько их будет всего, станет понятно, только когда они сами выйдут на связь и сообщат о готовности к бою. Использовать их Виллем планировал как своего рода «засадный полк», таящийся до поры до времени в подпространстве и вступающий в схватку в её «переломный момент», когда терять будет уже действительно нечего и исход битвы может решить даже самое слабое подразделение, «последняя терция», одна-единственная брошенная на чашу весов боевая посудина.
Иного варианта капитан-бригадир просто не видел.
На сегодняшний день перевес противника выглядел подавляющим.
По данным разведки, в одном только секторе дома Ван Тиль уже собралось больше двухсот боевых кораблей ФСП и Лану, и каждые сутки их количество увеличивалось, минимум, на десяток…
— Триста вымпелов — это предел. Больше мы не осилим.
Закончив доклад, Виллем ещё взглянул на подготовленную его штабом объёмную карту, выключил голографическую указку и коротко поклонился главе дома Ван Тиль.