Лифт в преисподнюю
Шрифт:
По дороге в Осельки Трифонова и Куприянова высадили у областного отдела милиции Токсово. Лыткарин поехал дальше, встречать ОМОН и оперативников для захвата артели.
Гостей встретил начальник отдела подполковник Мордвинов. Прошли к нему в кабинет.
— Ну что, Олег Борисыч, давайте подробности, — прямо с порога начал Трифонов.
Мордвинов не стал тянуть резину, видя взволнованное состояние следователя.
— Во втором часу ночи к нам в отдел прибежал лейтенант Громыхалов из осельковского отдела. Сами понимаете, ночью здесь были только дежурные наряды. Парень очень волновался. Никто сначала ничего не понял из его болтовни. Успокоили, дали водички попить.
Дежурный поднял меня среди ночи, я приехал. Спросил лейтенанта, как он узнал об этом. Он сказал, что сам лично сопровождал Стебликова в подвал, потому что как и все батрачит на Сюзенкова. Стебликов его друг. И когда он понял, что парню грозит серьезная опасность, решился приехать к нам. А куда еще идти? В свой отдел? Так там все запуганы. Сюзенкова кличут не иначе как маленьким императором. У него весь отдел выдрессирован, по струночке ходит.
Я понимаю, что времени терять нельзя, но у меня нет полномочий вмешиваться в работу осельковского ОВД и устраивать облаву на его начальника. Мы с ним в одинаковом статусе, наши подведомственные территории граничат. Пойти на захват? Это похоже на ситуацию, когда две деревни идут стенка на стенку при решении спорных вопросов. Я позвонил в Главное управление внутренних дел. Доложил ситуацию дежурному по городу, а тот соединил меня с начальником по служебным расследованиям УВД генералом Прохоровым. Тоже подняли с постели. Генерал не удивился. У него уже были сигналы и Осельки поставлены на контроль. Одним словом, он велел мне поднимать людей в ружье и ждать его с бригадой. Известили прокурора области, но санкции получили только устные. Времени было в обрез — вот-вот светать начнет.
Далее, как в кино. Захват произвели в четыре тридцать утра. Обошлось без жертв. Перебили только собак. Стебликова нашли в подвале, избитого, но живого. Здорово парню досталось. Сейчас он в нашей санчасти лежит. При обыске у Сюзенкова нашли оружие, целый арсенал, взрывчатые вещества и около трех миллионов долларов. К сожалению, Сюзенкова взять не удалось. Застрелился. По горячим следам задержали всех его подручных, начальников отделов. Работа там и сейчас идет полным ходом.
— Я отправил людей в артель, — хмуро сказал Трифонов, — но боюсь, что мы опоздали.
— В письменном столе Сюзенкова найдено тридцать паспортов, — продолжал Мордвинов. — Уже готовых. Сделаны в его паспортном столе. Настоящие. Изменены имена и фамилии, но рожи-то всем известные, висят на досках «Их разыскивает милиция». Похоже, он готовил паспорта для артельщиков, а значит, имел немалый навар.
— Связь Сюзенкова с артелью давно установлена. И сделал это Стебликов. Только как Сюзенков мог его вычислить? Стебликов и года не проработал в Осель-ках, но уже успел задержать матёрого рецидивиста. Один, голыми руками взял вооруженного головореза. Ну да ладно. Проводи-ка нас, Олег Борисыч, к пострадавшему.
— У него же еще свежие раны от пуль не зажили, — сочувственно сказал Куприянов, — а эти суки его опять избили.
— И я бы добавил, — крикнул в гневе Трифонов. — Снял бы ремень и надрал ему задницу. Герой! Говнюк! С его везением только дома сидеть. И чтобы стены ватными были и без острых углов. Опер хренов!
Палата в медсанчасти напоминала одиночную камеру с крошечным зарешеченным окошком, бетонными стенами и железной койкой. Стебликов криво улыбнулся: правая сторона губы опухла, будто у парня флюс раздулся, глаз заплыл, утонув в сизом мешке. В общем-то, что ожидали, то и увидели.
— Красив, ничего не скажешь, — пробурчал Трифонов. — Последний герой из одноименной телепередачи.
— Глупо
Трифонов и Куприянов сели на жесткие табуретки.
— Второй раз к тебе в больничку приходим и все без гостинцев, — жалостливо промурлыкал Куприянов.
— Лучше, чем с цветочками на кладбище, как сказал товарищ полковник в прошлый раз.
— Ну хватит, — буркнул Трифонов. — Голова соображает? Говорить можешь? Рассказывай, бедолага, как своего бывшего начальника на чистую воду вывести решился.
— И не думал даже, Александр Иваныч. Я даже не знал, что у него особняк в Осельках. Кирпичный забор под небеса. Домой я шел. Поздно уже было. После визита к вдове Дейкина позвонил Наташе. Альбом у меня в сумке лежал. Иду вдоль улицы Красногвардейцев, а тут чугунные ворота раскрываются и из них белая «Нива» выскакивает. Прямо у меня под носом. Обрызгали меня с ног до головы. Но не в том дело. Номер я узнал. Это машина Рябого. Мы на ней в город ездили, когда офис… брали. Ну, с изумрудами. Подумал — вот повезло, что они меня не заметили. Я же в форме был. Вмиг бы влип. На перо посадили бы, как пить дать. Машина умчалась. Смотрю, а ворота не закрываются. Тут у меня по коже дрожь пробежала. Возле ворот стоит подполковник Сюзенков, смотрит на меня и улыбается.
— Привет, лейтенант. Зазнался. Даже в отдел не зайдешь поздороваться. Как же, теперь в управлении шашкой машешь! Ладно, заходи, чайком угощу. Байки твои послушаю.
Я, честно скажу, растерялся. Понял, дом-то его, и одет он не по форме, а как франт, на плечи накинута дубленка. У ворот еще двое наших стоят. Те в форме. Лейтенант и капитан из дежурной части. Деваться некуда, я зашел. Ворота за мной закрылись. Территория громадная. По цепи собаки бегают размером с лошадь. Провел он меня в дом. В свой кабинет на втором этаже. В кресло усадил, сел напротив.
— Ну что, Дениска, узнал моих гостей? — говорит.
— Да я не видел никого, — отвечаю.
На одном из кресел черный пакет лежит. Пухлый. Я такой уже видел, когда Сюзенков к Рябому приезжал. Ушел от него с таким же. Теперь Рябой сам к нему приезжал. Любопытство меня так и раздирало. Уверен был, что там деньги. А как проверить?
— Видел, видел, Дениска. Ты ведь в артели подрабатывал. В правлении-то тебе гроши платят. Только почему-то ты выдавал себя за Парфена, которого на железке сам же и обезоружил. — Подполковник взял со стола конверт и вынул из него несколько моих фотографий, сделанных в артели. Когда меня снимали, я не знаю, но карточки качественные. — Это мне Рябой привез. Хотел узнать, похож этот парень на того, которого мой сотрудник накрыл. Ну я-то человек честный, врать не стал такому авторитету, как Рябой. Мы с ним живем душа в душу, друг другу не мешаем, а помогаем. Вот я и сказал, что не похож. А на того парня, который Парфена брал, очень похож. И зовут его Денис Стебликов, лейтенант милиции. Теперь в большие люди вышел. На убойный отдел Главного управления работает. О нас, смертных, забыл, даже не заходит. Очень я рассердил Рябого своим ответом. Обещал тебя из-под земли достать, премию за твою голову объявил. Хорошие деньги, между прочим… Ну ладно, что-то я заболтался. Я же тебе чаю обещал.
Он встал и вышел. Я не сдержался. Вскочил и сунул нос в пакет. Там и впрямь деньги были. Пачки с долларами. И вдруг — удар! По печени. Я так и сел на пол. В глазах зайчики запрыгали. Одним словом, мужик он здоровый, метелил меня долго. Когда я уже не рыпался, он взял мою сумку и выпотрошил. Кроме альбома, в ней ничего не было. Он внимательно пролистал его.
— Ба! Какие редкие фотки ты достаешь! Ловкач. Смотри-ка, Дружников в погонах. А тут и сам Рябой красуется. И все молодые да красивые. Что с людьми время делает… Ух ты! А это не кто иной, как Чаров. Старый мой дружбан. Опаснее гремучей змеи. Было дело, прижал я его как-то к стенке, и пришлось ему мне отстегнуть чаевые. Затаил он тогда на меня зло. Обещал с говном смешать. А получилось-то все наоборот. Дурень! Самого об асфальт и размазали. Козел!