Лифт в преисподнюю
Шрифт:
— Мы ничего не приписываем, а пытаемся разобраться в фактах. Возможно, твоего мужа решили подставить. Я ничего не исключаю. Тогда мы имеем дело с тщательно продуманным и подготовленным преступлением. Только одного понять не могу. Почему они выбрали на роль козла отпущения сына жертвы, а не кого-то другого. Может, между Андреем и отцом пробежала черная кошка?
— Глупости. Андрей уважал своего отца. Конечно, я не думаю, что он испытывал к нему сыновьи чувства, так как Геннадий Устинович, практически, не занимался его воспитанием. Но это можно понять. Мать Андрея далеко не подарок. И потом, она тут же выскочила
— Чаров очень богатый человек. Что ты думаешь о наследстве? Или у него есть еще дети?
— Откуда мне знать? О наследстве и богатстве я ничего не слышала. Андрей не гоняется за деньгами. Нам хватает. У него неплохие приработки. Его уже сейчас приглашают на работу крупные нефтяные компании. Он талантливый экономист, ему прочат большое будущее.
— Поездка в Сочи случайная идея или это ежегодный вояж, традиция?
— Как вам сказать… Андрей ездил туда с Олегом. Это его друг. Он все планирует, достает путевки, билеты на самолет или поезд. У него хорошо это получается. Олег менеджер по природе, прирожденный администратор и организатор. У него четыре собственных сауны в Питере и пара ресторанов. Пробивной парень. Андрей иногда дает ему дельные советы, и Олег за него держится как за экономиста. Но бизнесмена из Андрея не получится. Он несобранный парень и лишен коммерческой жилки. Олег — полная ему противоположность, но знаний и ума не хватает. Они отлично друг друга дополняют. Великолепный альянс. Так что, все вопросы, связанные с поездкой в Сочи, сроки и тому подобное — прерогатива Олега.
— Как его фамилия?
— Злачников. Олег Злачников.
— Они давно дружат?
— Да. Дружили еще до моего знакомства с Андреем. Правда, я с ним познакомилась лишь год назад. На какой-то вечеринке. Сейчас не помню. Банальная история. Но теперь никто из нас не жалеет об этом.
К гаражам подъехала милицейская машина, и Куприянов пошел навстречу коллегам, прибывшим по вызову Трифонова.
— Когда Андрей должен вернуться из Сочи? — спросил Трифонов не отводя взгляда от Вероники.
— Может, сегодня, а может, завтра. Последний раз я разговаривала с ним по телефону в прошлую среду, и он сказал, что на этой неделе вернется. Погода в горах паршивая. Снег с дождем, делать там нечего. Вот, жду. А путевка заканчивается седьмого апреля. Уехал он в воскресенье семнадцатого марта.
— Я думаю, что в его интересах позвонить мне сразу, как только он вернется домой. Повестку я оставлять не буду.
— Хорошо. Я все понимаю.
Криминалисты принялись за «ракушку». Ни для кого не стало неожиданностью, что машины на месте не оказалось. Осмотр ничего не дал.
— Все, что я могу предположить, Александр Иваныч, — отчитывался Дымба, — машину увели в пятницу. Да и то утверждать не берусь.
— Мотивируй.
— Ракушка старая, видите, у нее нет ворот, как у «пенала», а крыша откидывается до середины. Земля засыпана щебнем. На границе, где крыша поднимается, щебень мокрый. Испарение в таких «мыльницах» очень плохое.
— И щебень успел так сильно намокнуть?
— Щебень — не гравий, он воду не впитывает, а потом тут какое-то время возились. Не думаю, что работали опытные угонщики.
— А старый замок? Сорвали? Открыть не смогли?
— Перекусили. Петли не поцарапаны. Взламывая ломом или фомкой, они повредили бы «ушки».
— Много возни. Значит, угоняли ночью?
— Думаю, что так. Следов нет. Никаких.
— В дождливую ночь их и не должно остаться. Ладно, поехали в управление. Надо обдумать дальнейшие действия.
Повернувшись к Нике, Трифонов сказал:
— Ты можешь забрать с нашей стоянки машину. Экспертам она больше не нужна. Пусть возвращается в свою ракушку. Только замок смени на более надежный.
Вероника с коляской пошла к дому. Трифонов долго смотрел ей в след. Не везет девчонке. С ее-то данными можно жить королевой, а она все время во всякие грязные истории попадает. Может быть, лейтенант Рогова права со своими гороскопами. Тут не только в астрологию, тут и в черта поверишь.
Стебликова поместили в тюремный госпиталь. На первом же допросе он потребовал встречи со старшим следователем по особо важным делам областной прокуратуры Трифоновым, чем немало удивил оперативников. Обычно требуют адвокатов, а не сыщиков высшего пилотажа, на свою же голову.
Трифонов отозвался на призыв и прибыл незамедлительно в сопровождении капитана Куприянова. Некоторые подшучивали: «Мы с Тамарой ходим парой», «Шерочка с Машерочкой», а один остряк высказал мнение, что Трифонов не рубит по фене и ему нужен переводчик.
Лейтенант лежал на койке весь перебинтованный, будто костюмчик себе из марли купил. Изолированная палата с решетками на окнах, железной дверью с глазком и прикрученной к полу койкой, а в остальном условия шикарные. Вид портила параша в углу и серые стены, а так, жить можно. Некоторые наши гостиницы для свободных граждан до сих пор придерживаются схожей планировки. Дешево и сердито.
— Лежи, калека! — поднял руку Трифонов, когда Стебликов попытался приподняться. — Спасибо нашему спецназу, до сих пор стрелять не научились, а то пришлось бы нам с букетиком к тебе на могилку приходить.
— Время упущено, Александр Иваныч! Время! — занервничал лейтенант. — Срочно нужно дать в газетах сообщение о том, что пойман или убит беглый рецидивист Парфенов Роман Ильич. По кличке Парфен. Этот тип сейчас в бегах. Я его брал в нынешнем году, но он из прокуратуры сбежал.
— Наслышаны, — кивнул Куприянов.
— Так вот, в артели я себя за Парфена выдавал. Вряд ли они мне поверили до конца. На дело послали, прощупать хотели, а дело завалилось. Теперь они все концы в воду попрячут. Я смотрел газеты. Там сказано о двух преступниках и налете на офис фирмы «Люцерн». Сказано, что при захвате один преступник ликвидирован, а второй взят с поличным. Я не знаю, о чем писали другие газеты и что передавали по «ящику», но артельщиков надо убедить в том, что живым взяли моего напарника, а рецидивист Парфен убит при сопротивлении властям или при попытке к бегству.