Лифт в преисподнюю
Шрифт:
Офицер отдал честь, развернулся и направился со своими людьми к трапу.
— Афанасий Григорьевич, почему вы не потребовали убрать сторожевики, облепившие нас со всех сторон? — задал вопрос старпом.
— Бесполезно. Они в своем порту и делают то, что считают нужным. Соберите команду. Я должен дать матросам инструкции.
22 часа 15 минут
На крейсер со сторожевиков были направлены мощные прожектора, и он превратился в отличную мишень для авиационных налетов.
Все
Наконец поступил сигнал: «Первая партия для переправки готова».
— Определите четырех матросов для высадки на берег и подготовьте еще две четверки в резерв, — приказал капитан старпому.
— Так точно, будет исполнено, товарищ командир. На борт хлипкого прогулочного корыта спустились
четверо матросов. Юра Дейкин, Гена Бесфамильный, Толя Рубцов и Галкин. Легкий катерок направился к берегу. Ребята немного волновались, но старались держаться с достоинством.
Десять минут, и они подошли к пирсу. Вдоль берега вытянулась шеренга вооруженных повстанцев.
— Сколько их? — спросил Дейкин и сам же ответил: — Не менее тысячи. Интервал — метр. Живой забор из пушечного мяса, вооруженный нашими же автоматами. И что ты натворил, дядя Калашников?
На берегу их встретил офицер и провел сквозь кордон в стеклянный корпус порта.
Людей держали за ограждениями, будто табун лошадей. На узких переходах второго этажа стояли солдаты с автоматами и с холодным презрением наблюдали за происходящим внизу. В «загоне» толпилось человек пятьдесят, кондиционеры не работали, и люди обливались потом.
— Оставайтесь здесь, — приказал морякам офицер. Он говорил по-русски, но с сильным акцентом. — Катер нам дали только один. Будем отправлять с вами на крейсер по пятнадцать человек. Ждите. Мы обязаны проверить документы каждого. На это уйдет время. И еще. Можете подойти к турникетам и объяснить своим соотечественникам, что кроме паспортов, они ничего с собой не вывезут. Нам некогда устраивать таможенные досмотры. Пусть забудут о своих вещах и думают о себе. К утру тут наберется еще столько же.
Офицер направился к узкому проходу, где стояли солдаты с повязками и готовились к проверке документов. В этом узком горлышке собралась толпа сильнейших, выигравших схватку в давке.
— Обосрались скоты! — проворчал Бесфамильный. — Бугаи вылезли вперед, а всех баб на задворках бросили. Рыцари хреновы. И вот это быдло мы должны спасать!
— Злой ты мужик, Гена, — усмехнулся Дейкин. — Самим бы вернуться. А то ведь чернокожие и передумать могут. Кто знает, что в их обезьяньих черепушках творится.
Геннадий его не слышал. Он не мог оторвать взгляда от девушки, прижатой к парапету где-то в конце загона. В отличие
— Класс! Это моя группа крови.
Дейкин поймал его взгляд и вздохнул.
— Кто о чем, а вшивый все о бане. Ты неисправим, Гена. Как бабу симпатичную увидишь, так море по колено.
— Катись оно все к едрене-фене!
Бесфамильный прямиком направился к девушке.
— Красавица! Ты веришь в любовь с первого взгляда?
Девушка даже не взглянула на него.
Она действительно была очень красивой, с огромной притягательной силой. Мимо такой трудно пройти, не оглянувшись.
— Что, матросик, давно за женскую юбку не держался? Сочувствую. Подыщи себе черномазую, они сговорчивее, а морду ей платочком прикроешь.
— Фу, какая грубятина. Глядя со стороны не скажешь.
— А ты поживи пару лет среди горилл, не так заговоришь.
— Значит, тоже по белым мальчикам соскучилась. Глянь на меня. Разве я похож на гориллу?
И она глянула. Сердечко екнуло. Бывает и такое. В любовь с первого взгляда девушка не верила, но оторваться от синих бездонных глаз не могла. Кажется, она влипла. Этого только не хватало.
— Меня зовут Геннадий. Два «н». Можно Гена.
— Таня.
— Чудное сочетание. Геннадий и Татьяна. Я подумал и решил, что ты будешь моей женой. Сотни женщин мелькали перед моими глазами на близких и дальних дистанциях, но мысли о женитьбе никогда не возникало. Осенью я на дембель ухожу. Подождешь меня пару месяцев?
— Только об этом и мечтаю. Матрос-спаситель.
Сам-то ноги унесешь из этой дыры? Я знаю это кровожадное племя. Здесь живы традиции охотников за головами.
— Советский флот непобедим. Мы их бескозырками закидаем, даже карабин в руки брать не нужно.
— Герой. С броненосца «Потемкин», что ли?
— С ракетного крейсера. Так ты выйдешь за меня замуж?
— Подумаю. Когда вернемся в Советский Союз, ты встанешь передо мной на колени с букетом роз в руках и после долгих признаний в любви сделаешь предложение. А в сортире такие вещи не обсуждаются.
— Хорошо. Я человек слова. Скоро мы вернемся домой. Обязательно. Не морем, так на крыльях любви, но я тебя унесу к родным берегам. И розы тебе будут, и предложение.
Девушка рассмеялась. Ей так шла веселость. Жемчужные ровные зубки в сочетании с нежными алыми губками, могли свести с ума в считанные минуты.
— Хочешь, я проведу тебя через турникет, и мы уже сейчас окажемся вместе? Хочешь?
— Нет, не хочу. Я поеду на корабль последней.
— Почему? Какие глупости…
— Это не глупости. Я здесь не одна. Мой отец — консул. Пока он всех наших из страны не вывезет, на борт не взойдет. А я его дочь и без отца никуда не пойду.