Лихолетье. Книга II. Теплый сентябрь
Шрифт:
Слышал штук пять или шесть глухих хлопков где-то там далеко, отвечаю командиру и одновременно показываю рукой в сторону Кирочной улицы.
И всё? этот "летёха" совсем без стеснения освещает моё лицо, потом ещё раз удостоверение. В темноте он хочет сличить фотографию, вклеенную в моё удостоверение, с оригиналом.
Да, всё! А что ещё я должен был услышать? произношу слова, пытаясь изобразить на лице некоторое недоумение.
Товарищ младший лейтенант ГБ, возьмите ваше служебное удостоверение и пропуск, старший патруля отдаёт документы.
Прошу извинить нас за беспокойство! Служба! козыряя, все трое отдают честь, и быстро растворяются в темноте Суворовского проспекта.
Я пошёл своей дорогой, направляясь к дому на Гагаринской улице.
Утром, приводя одежду и обувь в порядок, заметил, что бандитское лезвие пробило в кепке небольшую дыру. Кепка была фасонистая и выкидывать её было жаль – пришлось в спешном порядке лечить эту "бандитскую рану".
Глава 7. Майор ГБ Туров
Ранним утром того дня, когда Горский ещё только-только закончил делать разминку, умылся, привёл в порядок лицо и позавтракал, собираясь отправиться на прогулку по летнему Ленинграду, а потом во второй половине дня к назначенному сроку прибыть в Управление, майор Туров уже давно был в своём кабинете и занимался делами. В приёмной хозяйничала помошница, именно помошница, а не секретарь-машинистка, как официально называется такая должность. Мария Петровна была женщина в годах, со следами былой красоты, но по-прежнему стройная и милая. С Туровым она работала уже несколько лет, прекрасно понимала своего начальника и добросовестно выполняла всё, что положено, более того, старалась оградить его от различных хлопот, связанных с делопроизводством и другой бумажной рутиной. Когда Туров приезжал на службу, Мария Петровна бросала свою "вечную" работу на старенькой печатной машинке "Ундервунд", вставала из-за своего рабочего места, брала в руки заранее приготовленные небольшой планшет, карандаш, листы бумаги и в полной готовности ждала распоряжений на день, чтобы немедленно их записать. Сегодня Туров пришёл в приёмную, поздоровался с помошницей, спросил как дела, ответил на её вопрос, сообщив женщине, что на сегодня пока распоряжений не будет, потом проследовал к себе в кабинет. Ближе к обеду, собираясь сходить на перекур, а затем уехать на пару часов по делам, майор вышел в приёмную и спросил:
Мне должны были делегатом связи доставить из Москвы большой пакет! Его принесли?
Нет, Николай Николаевич, ещё не приносили. По ВЧ-связи звонил Сомов и просил сообщить вам, что то, что вы просили, без подписи Зам. Наркома, который появится только завтра или даже послезавтра, они не отправят! Он сейчас в командировке где-то на Кавказе, и нам придётся ждать его возвращения. Они там, в Москве, вечно перестраховываются, ссылаются на какую-то инструкцию, говорят, что нарушение.
Ладно! Подождём, время ещё терпит, сказал вслух майор, затем обратился к помошнице с просьбой: Мария Петровна, я на сегодня к 15-00 пригласил на беседу одного товарища, но боюсь, что не успею точно приехать ко времени. Вы скажите дежурному, чтобы проводил этого товарища прямо сюда, к нам в приёмную, пусть он у вас на глазах посидит на диванчике и здесь меня подождёт. А вы, голубушка, посмотрите на него со стороны, не предвзято – мне важно будет услышать и ваше мнение тоже.
Утром звонили коллеги из милиции – этой ночью в городе было не спокойно, просили посмотреть сводку всех происшествий по городу, сообщает начальнику Мария Петровна. Я распорядилась и сводка уже у меня.
Эту сводку прошу принести ко мне в кабинет, я потом посмотрю… Хотя, если она у вас под рукой, то дайте её мне сейчас.
Николай Николаевич, вот эта сводка, пожалуйста, возьмите, Мария Петровна подала в руки майора несколько отпечатанных типографским шрифтом листков, быстро найдя их в одной из папок, лежащих у неё на столе.
Решив, что ещё немного задержится и чуть позднее покурит на улице, Туров вернулся к себе в кабинет и начал внимательно изучать написанное в сводке. В кабинете майор не стал снимать верхнюю одежду и садиться за свой письменный стол, а подошёл к приставному столику, положил на него свою фуражку и начал читать, иногда не громко зачитывая некоторые предложения вслух:
Так, тут у нас грабёж… В боновые заграждения на Неве, установленные в районе Уткиной заводи, прибило связку из нескольких бревен с якобы разбитой гонки с прикреплённой к ним миной… Интересно этот "подарок" прошляпили посты ВНОС, наблюдающие за фарватером реки в районе Овцыно и на водокачке 5-й ГЭС или отправила чья-то вражья рука уже из черты города?
Какая-то сволочь в Невском районе пускала ночью ракеты. Не поймали. Зачем? После апрельской бойни, когда зенитчики насбивали приличное количество вражеских самолётов, немцы бомбить город временно не летают. Наводили кого-то другого? Дальнобойные орудия? Бред!
Задержали двух дезертиров, "комендачи" сами разберутся.
Нарушение светомаскировки, мелочь.
Появились враждебные листовки, тоже разберёмся.
А вот это уже серьёзно! цепкий взгляд майора выхватил нужные строчки и он стал читать, что этой ночью убили троих бандитов и ещё одного тяжело ранили в голову. У всех при себе были ножи, которыми они не успели воспользоваться. Убили из пистолета – семь выстрелов. По предварительной оценке убийца действовал в одиночку и безнаказанно выпустил полную обойму! Каждый из "потерпевших" напоследок получил по пуле в голову. Наглец! Всё случилось в двадцати минутах ходьбы от здания их Управления! Личности убитых устанавливаются. Раненого доставили в больницу, сделали операцию, но он пока лежит без сознания… Чего они ночью не поделили? Или это был классический "гоп-стоп"? Если выяснится, что убитые из мира криминала, то туда им и дорога – в городе только "чище" будет, громко, с нотками восхищения произносит Туров: – И ведь не побоялся! Один против четверых!
Судя по гильзам калибра 6,35мм, которые удалось подобрать на месте трагедии, могли стрелять из "Байярда", "Браунинга" или из нашего "Коровина", продолжил читать сводку майор.
Кто же это может быть такой "умелый" – уж больно грамотно он их "зачистил"? Может "гость" прибыл с той стороны и здесь случайно нарвался? Эта публика, майор имел в виду бандитов, сейчас забилась по углам и старается по пустякам носа не высовывать – ведь расстрел на месте преступления по законам военного времени никто не отменял! Теперь у начальника милиции будет ещё одна головная боль! размышлял майор Туров, прочитав сводку. Он не стал далеко убирать листок, т.к. собирался позднее ещё раз перечитать, всё тщательно переварить и осмыслить. Уходя из кабинета, Николай Николаевич обратился к секретарю:
Мария Петровна, я уехал. Постараюсь прибыть к 15-00. Вы остаётесь на хозяйстве, за главного!
Глава 8. Знакомство и разговор с майором Туровым
Я прибыл в Управление к назначенному времени. Ленинградцы, после постройки этого монументального восьмиэтажного дома, стали называть здание, не иначе как "Большой дом". Это негласное название намертво приклеилось – грозное учреждение все только так и именовали. "Потому, что из кабинетов этого дома очень даже запросто можно увидеть Колыму или Кандалакшу!" с долей иронии "шутили" горожане! Первый этаж здания поражал своим фасадом, который был облицован гранитными плитами и обилием больших окон. К входу постоянно подъезжают и отбывают много легковых автомобилей. На стоянке, что находится на прилегающей улочке, стоит тоже много автомобилей самых разных моделей. Фары всех машин забраны брезентовыми чехлами с небольшими прорезями для направленного пучка света, который в темноте способен осветить путь только на расстоянии 10 метров впереди движущегося автомобиля. Водители обязаны соблюдать светомаскировку при поездках в ночное время суток. Взгляд отметил, что по сравнению с весной 1940-го года у здания машин стало заметно меньше.
Открыв тяжёлую входную дверь, попадаю в вестибюль с высоким потолком и шестью колоннами из чёрного мрамора, поднимаюсь по широкой, сделанной из серого плитняка, лестнице с перилами. Лифты временно не работают. Приходится идти по ступеням, на которых закреплена широкая ковровая дорожка красного цвета. На лестничной площадке третьего этажа расположен пост дежурного сотрудника. Эта площадка своим видом напоминает уменьшенную копию главного вестибюля, только чёрных колонн всего две. Впрочем, на всех других этажах лестничные площадки такие же. Дежурный буравит меня с ног до головы своим строгим взглядом, затем просит предъявить документы или повестку. Достаю из внутреннего кармана пиджака своё удостоверение и уверенно его протягиваю дежурному сержанту – тот внимательно рассматривает в моём документе вклеенную фотографию, печать, подпись, затем пристально смотрит мне в лицо. Дежурный сличает изображение на фотографии с оригиналом и, удостоверившись, что всё в полном порядке, кладёт документ на стол, открывает свой журнал, вносит соответствующую запись о посещении и выдаёт мне пропуск. Когда буду возвращаться назад, дежурный в другом журнале сделает отметку о выбытии, заберёт пропуск и только тогда позволит мне покинуть это здание.