Лихоморье. Viva Umbra
Шрифт:
Звуки ее голоса гулко отражались от стен.
Божена остановилась перед дверью, наполовину скрытой кованой оградой. Полы плаща плавно осели и прильнули к ее бокам подобно крыльям летучей мыши. Лязгнул замок, и ажурная металлическая дверца распахнулась. Божена тенью проскользнула в образовавшийся проем.
– Осторожнее, здесь спуск, шесть ступенек вниз! – Послышалось ее предостережение, явно адресованное Марку, потому что Козельский, несмотря на объемный чемодан в руках, слишком уверенно двигался за своей спутницей, и это наводило на мысль о его причастности к числу почетных гостей, которых тут потчевали кулинарными изысками. Перед входом в здание нотариус пропустил Марка вперед, вошел следом и запер дверь. Запах еды усилился, а музыка стала ближе, сотрясая пространство трубным ревом и барабанным грохотом.
Узкая деревянная лестница, ведущая наверх, надрывно застонала под ногами гостей, выдавая свою ветхость и преклонный возраст. Ее тяжкий стон прокатился до самого верха, а оттуда послышались чьи-то торопливые шаги. Кто-то спускался им навстречу, гнусаво бормоча: «Приехала! Надо же, приехала!» А затем явно простуженный мужской голос просипел очень близко, прямо над головой:
– Милости просим, пани Божена! Заждались вас, заждались!
Над перилами этажом выше замаячило чье-то безбородое вислощёкое лицо, снизу освещенное дрожащим пламенем свечи, которую встречавший держал в руках. По его лицу скользили тени, отчего казалось, что человек гримасничает.
– Грабарь, вы там совсем страх потеряли, что ли? – вместо ответного приветствия возмущенно отозвалась Божена, запрокидывая голову и посылая ему испепеляющий взгляд.
– Ох, простите меня, остолопа! Совсем забыл! Как там погода?
– Будьте здоровы! – громко и отчетливо, но совершенно невпопад ответила она, и Марк догадался, что это был такой явочный пароль.
Догадку подтвердили следующие слова Божены:
– С такой беспечностью вы нас когда-нибудь всех погубите, Грабарь! Дверь не заперта изнутри на задвижку, как было велено делать в таких случаях, а вы не глядя сыплете приветствиями! А вдруг это пришла бы не я?! Вы ведь прекрасно знаете, какая на нас идет охота!
– Простите, пани Божена! По случаю вашего приезда я совершенно потерял голову! Вы так редко радуете нас визитами! – Суетливо переминаясь с ноги на ногу, встречавший покосился на Марка. – А… кто это с вами?
– С этого надо было начинать, а теперь уже поздно задавать вопросы. Я представлю его на собрании. Лучше скажите, все уже в сборе? Или ждете еще кого-то?
– Все, все здесь, и давно!
– Тогда выключите эту музыку, она действует мне на нервы! – потребовала Божена, устремляясь вверх по лестнице. Каблуки ее туфель яростно застучали о старые ступени.
– Но… вы сами выбрали Грига в качестве позывного! – робко возразил мужчина, почтительно отступая к стене и давая дорогу важной гостье.
– Верно. После премьеры в тысяча восемьсот девяносто шестом этой мелодией было очаровано всё мировое культурное общество, включая и меня. С тех пор эта музыка мне порядком приелась! – поравнявшись с собеседником, Божена на секунду остановилась, смерила его недовольным взглядом и повернула к следующему лестничному маршу. Полы плаща разметались в стороны и с шуршанием заскользили по стене и перилам.
Подняв свечу над головой и потрясая круглым брюшком, человечек поспешил вслед за гостьей, не замечая Марка и Козельского, оставшихся позади.
– На что прикажете поменять? На Вивальди? Или на Моцарта? А может, лучше подобрать что-нибудь современное? – услужливо бормотал он, тяжело топая и шумно дыша.
– Вы меня утомили, Грабарь! Не надо ничего менять, просто выключите. Не в музыке дело, неужто не ясно?
– Понял, понял! – ответил тот, запуская руку в карман полосатого жакета. Музыка внезапно смолкла, как по волшебству. По всей видимости, в кармане у Грабаря лежал пульт от стереосистемы с большим радиусом действия. Теперь лишь скрипы старой лестницы и звуки шагов нарушали тишину.
Перед входом в коридор Марк споткнулся о порог, чертыхнулся и сердито воскликнул:
– Почему везде темень такая? Что, света нет?
Божена вдруг встревожилась и злобно зашипела, но почему-то не Марку, а их провожатому:
– Надеюсь, вы сегодня не пользовались электричес-ским с-светом?!
– Нет-нет, что вы, как можно! – испуганным голосом заверил ее Грабарь. – Мы никогда не нарушали ваших указаний! Сегодня жгли только свечи! Мы даже в стереосистеме убрали все лампочки!
– Смотрите у меня! Это не шутки!
Сгорая от любопытства, Марк рискнул поинтересоваться:
– А что такого ужасного в электрическом свете?
Божена презрительно фыркнула, но все-таки ответила:
– Электрическое поле от ламп накаливания создает помехи, которые искажают запросы, отправленные машиной Эдисона в потусторонний мир. Великому изобретателю не повезло, он умер, так и не узнав главную причину неудачных опытов общения с духами. Но, к счастью, нашелся умелец, усовершенствовавший его устройство. Он разработал лампы, вырабатывающие свет другого качества и создающие особое поле, в котором растворяются границы материального и нематериального миров. Это поле несовместимо с электрическим. Даже если лампы накаливания выключить за час до начала сеанса, все равно может возникнуть сбой, поэтому я требую, чтобы за сутки до моего приезда такими лампами в доме не пользовались.
– Интересно. Никогда не слышал ничего подобного! – недоверчиво воскликнул Марк.
– Ты даже не представляешь, как много интересного еще не слышал! – Божена надменно хохотнула, и Марк подумал, что смех у нее даже более неприятный, чем голос.
Неожиданно в разговор вклинился молчавший все это время Козельский:
– Пани Божена, мне кажется, что новообращенный уже достаточно окреп и может понести ваше устройство дальше!
– Дальше? – удивился Марк. – Разве мы еще не пришли?
– Почти пришли, но впереди нас ждет довольно трудный участок пути, – загадочно произнесла Божена. – Пожалуй, Козельский прав. Возьми-ка у него мой багаж!
Нотариус тут же сунул чемодан в руки Марку и предостерег:
– Неси его осторожно, ты ведь понял, какую ценность тебе доверили!
– Тоже мне, нашли тяжесть! – усмехнулся Марк, пробуя ношу на вес. – Да тут десять кило, не больше.
Но, как оказалось, дело было не в весе, а в необъятных габаритах старого баула, который с трудом проходил в те узкие лазейки, через которые им пришлось протискиваться. Марку показалось, что он попал в лабиринт с секретными переходами: они были замаскированы под глухие шкафы, ростовые зеркала и огромные, во всю стену, картины. Порой потайные ходы обнаруживались в совсем уж неожиданных местах вроде санузла или окна, которое выходило не наружу, а в другую комнату, и нужно было перелезать через подоконник. Но самый неожиданный лаз поджидал их в чучеле двухметрового медведя – дверца, скрытая под шерстью, вела прямо внутрь его туловища, прикрывавшего проем в стене.