Лихорадка
Шрифт:
«Сегодня она ждет тунца».
Тунец так тунец. Клэр выложила содержимое банки в миску и поставила ее на пол возле плошки с водой. Еще одну миску она наполнила сухим кормом, которого должно было хватить на несколько дней. Потом очистила кошачий туалет. Затем погасила свет и вышла из дома.
Усевшись за руль, она бросила последний взгляд на дом. Почти всю свою жизнь Уоррен Эмерсон провел в этих стенах, лишенный человеческого общения, любви. Скорее всего он и умрет здесь в одиночестве, и только кошка будет свидетелем его ухода.
Клэр
Тем же вечером ей позвонил Линкольн.
— Я говорил с Вандой Дарнелл, — сообщил он. — Сказал ей, что поведение ее сына, возможно, объясняется некоей биологической причиной. Она же повлияла и на других детей в нашем городе, и мы пытаемся выяснить, в чем дело.
— Как она отреагировала?
— Думаю, испытала облегчение. Ведь это значит, что вину можно переложить на какой-то внешний фактор. Что виновата не она. И не семья.
— Я очень хорошо ее понимаю.
— Она дала разрешение на ваше свидание с ее сыном.
— Когда?
— Завтра. В Центре заключения для молодых преступников штата Мэн.
Длинный ряд кроватей тянулся вдоль стены общей спальни. Утреннее солнце заглянуло в расположенное под потолком окно, и яркое пятно света растеклось по худеньким плечам мальчика. Он сидел на кровати, подтянув колени к груди. Опустив голову. Он был совсем не похож на того буйного, извергающего ругательства подростка, которого Клэр видела четыре недели назад. Сейчас перед ней сидел сломленный ребенок, чьи мечты и надежды были растоптаны. От прежнего мальчика осталась лишь физическая оболочка.
Заслышав гулкие шаги по выщербленным половицам, он даже не повернул голову в сторону Клэр. Она остановилась у его кровати.
— Здравствуй, Тейлор. Хочешь поговорить со мной?
Мальчик еле заметно пожал плечами, но, судя по всему, это было некое подобие приветствия.
Она взяла стул; ее взгляд скользнул по грубо сколоченному столику из сосны, стоявшему рядом с его кроватью. Судя по тому, что столешница была исписана матерными словами и инициалами бесчисленных юных обитателей, этот предмет мебели немало повидал на своем веку. Интересно, успел ли Тейлор оставить свою отметину на этой вечной доске отчаяния, подумала она.
Клэр подвинула стул к кровати мальчика и села.
— Все, о чем мы сегодня будем говорить, Тейлор, останется между нами, хорошо? — Он опять пожал плечами, как будто для него это ровным счетом ничего не значило. — Расскажи мне, что случилось в тот день в школе. Почему ты это сделал?
Он прижался щекой к коленям, будто бы больше не мог сидеть прямо.
— Я не знаю, почему.
— Ты помнишь тот день?
— Угу.
— Все?
Он с трудом сглотнул, но ничего не сказал. Его лицо вдруг мучительно исказилось, он закрыл глаза и так сильно зажмурился, что, казалось, еще немного — и кожа на лице лопнет. Он глубоко вздохнул, но вместо дикого рева из его груди вырвался какой-то тонкий жалобный звук.
— Я не знаю. Не знаю, почему я это сделал.
— В тот день ты принес в школу оружие.
— Чтобы доказать, что оно у меня есть. Мне не верили. Говорили, что я вру.
— Кто тебе не верил?
— Джей-Ди и Эдди. Они всегда хвастают, что отец разрешает им стрелять из своих ружей.
Опять сыновья Джека Рейда. Ванда Дарнелл говорила, что они плохо влияют на ее сына, и оказалась права.
— Итак, ты принес в школу оружие, — напомнила Клэр. — Ты собирался использовать его по назначению?
Он покачал головой.
— Пистолет просто лежал у меня в рюкзаке. Но потом я получил «двойку» по контрольной. И госпожа Горацио… она начала кричать на меня из-за той дурацкой лягушки. — Он принялся раскачиваться взад-вперед, обхватив руками колени; его дыхание прерывалось всхлипами. — Мне хотелось убить всех. Я просто не мог сдержаться. Я хотел со всеми расквитаться. — Мальчик перестал раскачиваться и замер, устремив безучастный взгляд в пустоту. — Я больше не злюсь на них. Но теперь уже слишком поздно.
— Возможно, ты не виноват, Тейлор.
— Все знают, что это сделал я.
— Но ты только что сказал, что не контролировал себя.
— И все равно это моя вина…
— Тейлор, посмотри на меня. Не знаю, рассказывал ли тебе кто-нибудь о твоем друге Скотти Брэкстоне.
Мальчик медленно поднял на нее взгляд.
— То же самое произошло с ним. Его мама умерла.
По застывшему от ужаса лицу ребенка Клэр догадалась, что он ничего не знал об этом.
— Никто не может объяснить, что на него нашло. Почему он набросился на нее. Ты не единственный, с кем это случилось.
— Мой отец говорит, это все из-за того, что вы отменили лекарство.
— Скотти не принимал никаких лекарств. — Она замолчала, пытаясь заглянуть в глаза Тейлору. — Или принимал?
— Нет.
— Это очень важно. Ты должен рассказать мне правду, Тейлор. Кто-нибудь из вас принимал наркотики?
— Я и говорю правду.
Тейлор посмотрел на нее прямым и твердым взглядом. И Клэр ему поверила.
— А что случилось со Скотти? — спросил он. — Его тоже привезут сюда?
Слезы навернулись на глаза Клэр. Она тихо произнесла:
— Мне очень жаль, Тейлор. Я знаю, вы были хорошими друзьями…
— Лучшими. Он мой лучший друг.
— Он попал в больницу. И что-то случилось. Мы пытались помочь ему, но ничего… ничего не вышло…
— Он умер. Так ведь?
Его прямой вопрос требовал честного ответа. И она тихо призналась:
— Да. Боюсь, что да.
Он уткнулся в колени, и слова вперемешку с рыданиями вырывались из его рта.
— Скотти никогда не делал ничего плохого! Он был таким слабаком. Да, Джей-Ди так и называл его: тупой слабак. Я никогда не заступался за него. А должен был вступиться, но так и не сделал этого…