Ликей. Новое время (роман второй)
Шрифт:
– Насмерть, - услышала она, - прямо насмерть. Обкурился, видно.
Она еще не понимала, что случилось. И даже интуиция не работала, видно, сознание отказывалось допускать в себя такой кошмар. И даже когда пробилась уже к самому центру пробки, где стоял огромный грузовой "Вольво", развернувшись поперек дороги, и водитель объяснялся с полицией, она все еще ничего не поняла. Каким-то образом она оказалась рядом с оцеплением, обойдя зевак. Она видела темную липкую красную лужу на асфальте, и еще подумала, это сколько же крови должно вытечь, чтобы впитаться в асфальт, и чтобы еще лужа такая… И потом увидела носилки, на которых лежало тело. И даже в этот момент она все еще не верила, не понимала. Тело никто не прикрыл простыней. Голова была деформирована, висок буквально провалился в череп, и рыжие волосы полностью слиплись и почернели от крови.
– Помогите! Девушке плохо!
– Да накройте вы его чем-нибудь наконец!
– Куда же ты лезешь смотреть?
Чьи-то руки подхватили Агнию, но она уже пришла в себя, она снова уже видела все вокруг. Только все вокруг стало другим. Совершенно иным. Она поднялась, молча стала выдираться из рук, все еще держащих ее.
– Я сама… спасибо… все хорошо. Я сама, - бормотала она, не понимая, что говорит.
Главное - никого не видеть. И ее чтобы - никто. Она выбралась из толпы. Навстречу ей по тротуару шли люди. Гуляющая парочка. Девица с радужными волосами и очень белой кожей, парень в рубахе, простеганной металлическими бляхами. Агния засмотрелась на них, раскрыв рот. Ей еще не было больно. Или страшно. Ей было - никак.
– Господи, - сказала она и медленно пошла прочь.
Эта мысль показалась ей очень удачной. Господи, повторяла Агния, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь молитвы… но не подходили ей сейчас молитвы из Культа Ликея. Они были очень неуместными. Вдруг впереди блеснули золотом кресты на голубых куполах.
Золото на голубом.
Надо бежать.
Агния пустилась бегом. Самое главное, думала она, чтобы там сейчас было открыто.
Неизвестно откуда, но она точно знала сейчас, куда ей надо бежать. Потому что нигде больше не было ни спасения, ни надежды. А там - она вспоминала разговор со Светозаром и понимала - там оно, это спасение, как раз и есть.
17.
Говорить ничего не пришлось. Мама, оказывается, успела и здесь побывать, что выяснилось в первую же минуту. Митька опять спал. Алексей с Леной вышли в коридор. Лена не плакала и даже не собиралась. И даже не выглядела расстроенной. По-деловому она сказала, взяв его за руку.
– Алеша, раз уж так случилось, надо найти эту женщину, Джейн. Это твой ребенок, ему отец нужен. может, ей как-то деньгами помочь и вообще…
– Лен, прости меня, - он отвел взгляд.
– А, да ладно. Ты с тех пор ничего не знал?
– Нет. Лен, это было один раз. В лесу, тогда самолет взорвался, помнишь? Прости. Я такой идиот.
– Я помню, ты какой-то вернулся… сам не свой. Но я думала, это из-за взрыва.
– Я не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать. Исповедался только. Не думал же, Лен, что так получится! Она же ликеида, биолог, был уверен, что предохраняется, у них же это всегда… - Алексей замолчал, мучительно закусив губу. Зачем эти подробности? Они ее только ранят.
– Потом звонил на ее работу, узнать, что и как, сказали - она уехала. Вот такая я сволочь, Лен.
– Алешенька, - Лена вдруг обняла его за шею, зашептала, - знаешь что, ты хороший. Правда-правда. Ты очень хороший. Самый лучший, правда.
Алексей молча сжал ее в объятиях. Гладил по голове. Целовал в теплую макушку.
– Я не хотел, чтобы тебе… больно, - сказал он наконец.
– Мне-то что, ладно, Алеш, это такая ерунда все. Ты не расстраивайся только, - сбивчиво говорила Лена, - ну правда, что расстраиваться? У Авраама вот был сын от Агари и сын от Сарры. Мало ли что в жизни бывает? Все живы, здоровы, все хорошо… ребенок еще у тебя один, дочка. Вот и прекрасно. Если Джейн захочет, если ей не неприятно, я тоже с ней встречусь. Будем дружить. Она хорошая, я помню…
Лена вздрогнула и обернулась, услышав детский плач.
– Ой, это Митька… не спит совсем.
Вошли в палату. Алексей взял ребенка на руки. Тельце было горячим, температура казалась угрожающей. Позвали медсестру, померили, оказалось 39,8. Медсестра поставила укол. Лена попробовала кормить, но Митька не хотел молока. Алексей носил малыша на руках часа два, пока тот не уснул. Было уже поздно. Алексей поцеловал Лену и поехал к Рите - забирать детей и потолковать об Агнии.
Рита встретила его потухшим, безучастным взглядом. Дверь открыл Борька, и он же, обняв отца, тихо сказал.
– Па… из больницы звонили. Бабушка умерла.
Из рукописи Алексея Старцева.
"…Мы построили систему, основанную на информационном виде насилия, на софт-насилии. Это значит, что внешне такая система обязана сохранять благообразие - что бы ни происходило внутри.
Ликей - это фасад нашего мира. Красивый, благоустроенный, чистый. Это экран, где действуют ликеиды - почти сверхлюди, высокообразованные, честные, мужественные, гуманные. О создании Нового Человека в ХХ веке грезили коммунисты. После разрушения - заметим, с помощью информационных технологий - социалистической системы, мечту о сверхчеловеке подхватила следующая сверхдержава. Тогда эта мечта выразилась в десятках художественных образов голливудских героев, способных в одиночку спасти мир и противостоять мировому злу. И наконец возник Ликей как реальное воплощение этой идеи необыкновенной возвышенной личности. Но есть нюанс. Если мечта коммунистов, прежде всего, русских, была связана с превращением каждого жителя Земли, без малейших исключений - в homo novus, Запад в идее киношного сверхгероя, а затем - ликеида - возродил традиции западного же рыцарства. Идею такого рыцарства выразил еще Раймунд Луллий: рыцарь - человек благороднейший, наделенный от Бога и особенными талантами, и особенной задачей. Рыцари и простой народ в изложении Луллия - словно два разных вида, разных от рождения и не переходящих один в другой. Таков и Ликей. Ликеид - представитель элиты, прежде всего, духовной, по замыслу отличается от простого человека во всем.
И все же ликеиды, при всем богатстве исполняемых функций - не более, чем живые актеры на сцене жизни. Их профессиональные обязанности с успехом могут выполнять - и выполняют также и простые люди с хорошим специальным образованием. Ликеид напоминает задрессированное умненькое дитя честолюбивых родителей (да чаще всего таковым и является), которое выводят перед гостями и заставляют играть на фортепиано, а потом с умилением рассказывают о его успехах в математике или иностранных языках.
Но кто же гости в этой сцене? И еще более интересный вопрос - кто родители?
С первыми все просто - население, которое следует держать в узде. Давно миновали времена хард-насилия, с концлагерями и расстрелами. Я не думаю, правда, что нынешние пенитенциарные методы - психотерапия и психиатрическое лечение, по сути, ломка личности человека - реально лучше обычных наказаний. Но выглядят они, несомненно, более гуманными.
Но миновали и времена примитивной информационной войны, когда воздействие на массы осуществлялось через блокбастеры и бестселлеры. Поток фильмов и книг давно уже стал таким, что выделить из него шедевры или "шедевры", или яркие имена представляется почти невозможным. Произведение искусства давно перестало быть ценностью. Ныне время других героев - настоящих, недосягаемых, как Супермэн, но при этом реальных. Сильные ощущения вызывают не киношные приключения, "в ходе которых ни одно животное не пострадало", а программа реальных новостей. И это началось не сегодня, не вчера - уже на стыке 20 и 21 веков. Война превратилась в постановочный спектакль. Все сколько-нибудь заметные преступления, скандалы, события - тоже. Права на частную жизнь нет ни у кого из сколько-нибудь известных людей. Никого не интересуют фантазии и размышления писателей - реальная жизнь куда ярче и убедительнее. Зачем нам Толстой с его наполеоновской войной или даже Толкин с войнами Средиземья, когда можно послушать сбивчивые, неумелые - но реальные рассказы современников, таких же парней, как я и ты, но участвовавших в настоящей войне. Писатель отличается от обычного человека не жизненным опытом, а уровнем осмысления событий. Уровень осмысления общественных явлений неизбежно снижается? Ну и что, кого это интересует? Зачем нам осмысление, поиск истины - нам важно правильно позиционировать таргет-группу, население - и тем самым сохранить власть.