Ликвидатор
Шрифт:
Очень высокий московский чин поведал ему, что ожидаются два полуторамиллиардных займа от Евробанка. Один из них — на реконструкцию российских угольных шахт — очень легко замотать, по словам того же чина. Но для этого нужен солидный коммерческий банк России, через который будут проходить расчеты. Причем обязательно московский.
И Борис Бабурин клюнул. Но купить серьезный банк в Москве, точнее, приобрести контрольный пакет акций оказалось не простой затеей. Наконец в поле зрения питерца попался «Стройинвестбанк», а правительственный
И вдруг начались звонки всяких там Хлебана да Зямбы.
Вообще-то Бимбер не был уж таким лохом, чтобы не понимать, что приобретенный им банк наверняка кто-то крышевал.
Но имелось некое обстоятельство…
В свое время Варгуз, смотрящий по Питеру согласно мандату российского воровского сообщества, передал Бимберу как кассиру общак местных воров и, чтобы защитить банк Бимбера (тот еще, питерский) от наездов местных блатарей, а возможно, и по каким-то ещё своим соображениям, не стал данный факт особенно скрывать.
Во всяком случае, об этом знали все воровские авторитеты, и тот же Зямба не мог здесь оказаться исключением.
И вдруг звонки, угрозы личной расправы…
Вообще Бимбер прошел такую жизненную школу, что его не взять ни на какой понт. Тем не менее банкир понимал, что нарушил определенные блатные понятия: этот банк до него платил тридцать процентов от прибыли — значит, столько же должен платить и он.
Но Бимберу, деловому человеку, который совал кому-то в лапу лишь за то, чтобы получить конкретную выгоду, даже в голову не хотелось брать, что он в принципе должен платить за какой-то грязный московский воздух. Тем более за ним стоял авторитет братвы Варгуза.
И все-таки звонок этого кавказца Зямбы, известного бандита, поколебал его уверенность в собственной безопасности.
А вдруг…
Он усилил личную охрану и задумался над вопросом, что делать с общаком Варгуза. Отдать вору в законе его два лимона баксов — труда не составляло. Но как это объяснить? Угрозами со стороны московских урок? Выглядело просто западло.
Сама мысль объясняться с Варгузом или обратиться к нему за помощью вызывала у Бимбера неприятие. Он знал об угасающем влиянии Варгуза в воровском сообществе, и, кроме того, имелось ещё одно, личное, обстоятельство.
Бимбер давно не питал никаких симпатий к своей жене Ксении, хотя признавал, что она в неполные тридцать пять ещё очень недурна собой.
Но просто надоела ему эта женщина — и все тут!
С другой стороны, он вдруг узнал о романтической связи Ксении с Варгузом. Об этом ему поведал — походя, как об общеизвестном факте — один из его подчиненных. Бимберу, казалось, было наплевать на похождения нелюбимой жены, но связь её именно с Варгузом каким-то неуловимым образом изменила отношения банкира со старым корешем, с которым он вместе хлебал баланду лет этак десять назад в Ныроблаге.
Итак, что делать с бабками Варгуза? Раньше они хранились в питерском банке Бимбера, но он теперь забрал оттуда все свои активы и вообще более не имел к этой организации никакого отношения. Все башли пока переведены в его «Стройинвестбанк». Скоро они окажутся за бугром вместе с самим Бимбером. Ведь как только в этот банк перейдет западный кредит, финансовое учреждение Бабурина рухнет чуть ли не в мгновение. Под его обломками окажутся погребены и варгузовские два миллиона баксов. Но и скрыться с общаком за кордоном желания у банкира не возникало — это уже натуральное нарушение всех воровских законов. Тогда его отыщут где угодно почище любого Интерпола.
Эти мысли не покидали Бориса Бабурина в течение всего дня, даже когда он сидел в ресторане «Элита». Наконец ему в голову пришла недурная мысль.
— Официант! Мы уходим!
Вышколенный юноша подскочил мгновенно и подал счет.
Бимбер придирчиво изучил его и удивленно вскинул брови.
— Разве я сегодня заказывал анчоусы?
Официант покраснел, но ответил очень уверенно:
— Изволили закусывать, господин Бабурин.
Бимбер пробурчал что-то и расплатился строго по счету, добавив, впрочем, десять процентов «на чай».
Служитель сервиса расцвел в улыбке.
Телохранители, плотно окружавшие столик, где в одиночестве вкушал всякие экзотические яства Бимбер, наоборот, сохраняли на лицах каменное выражение.
Наконец их шеф встал и в плотном кольце охранников прошествовал на выход, провожаемый угодливым поклоном метрдотеля.
Уже усевшись в «мерседес», Бимбер бросил, к немалому изумлению водилы, привыкшего к совсем иным маршрутам своего босса:
— В Астраханский переулок!
Но выучка профессионального телохранителя и хорошее знание города позволили ему без видимых проблем доставить клиента по указанному адресу.
Неожиданно старший среди трех секьюрити позволил себе не замечание даже, не предупреждение, а некую констатацию обыденного факта:
— Борис Михайлович, мы чересчур часто бываем в одном и том же ресторане. И в одно и то же время. Это небезопасно.
Бимбер, сидевший рядом с ним, молча повернул к нему лицо, на котором выразилось нечто вроде недоумения.
— Если за вас взялись всерьез, — старший охранник был в курсе наезда на его шефа, — следует почаще менять и места деловых встреч, и точки, так сказать, общественного питания.
Бимбер, не любивший менять своих привычек, тем не менее отнесся к словам главного телохранителя со всей серьезностью:
— Хорошо. Я подумаю над этим. Идет?
Бодигард мотнул головой в знак согласия.
…До Астраханского переулка, расположенного недалеко от Ленинградского вокзала, добрались быстро. Корешан Варгуза Самбаз, предупрежденный Бимбером по сотовику, должен был их ждать.
Дом дружбана питерского босса представлял собой невесть какой архитектурный шедевр. В советское время сюда по не известной никому причине селили лояльных к власти писателей.