Лилиана и дракон, или Счастье своими руками

Дынина Ирина Валерьевна

Шаркающей походкой Грюмо прошел через комнату и, миновав темный, узкий коридор, очутился на кухне.

– Вот же егоза, – по-доброму улыбнулся старик, почувствовав, как тепло согревает озябшее тело. – когда она только все успевает?

Пригладив всклокоченную шевелюру, Грюмо отодвинул деревянный ставень и высунул в окно нос – от дома, в сторону ограды, убегала одинокая цепочка следов, отлично заметная на свежем снегу.

Ежась, старик задвинул ставень обратно, оставив лишь самую малость оконного пространства, забранного мутной слюдой. В печи весело потрескивали поленья, а на столе, аккуратно

прикрытый полотном, ожидал завтрак.

Но, кроме завтрака – пара печеных клубней, кусок ноздреватого хлеба и луковиц, Грюмо обнаружил большую корзину, укутанную плотным покрывалом. Запах из-под покрывала шел просто одуряющий – ваниль, корица и еще что-то, вызывающее обильное слюноотделение.

– Егоза, как есть егоза! – старик, придвинув к столу табурет, медленно и степенно начал вкушать пищу. Еда была простой и грубой, но неприхотливому Грюмо нечего было жаловаться на жизнь.

Еще недавно он служил дворецким в богатом и гостеприимном доме, пользовался заслуженным уважением и надеялся достойно встретить старость. Но те времена давно прошли. Все изменилось после смерти строгого, но справедливого хозяина, а его вдова не захотела терпеть в доме никчемного старика и выгнала бедолагу на улицу.

Грюмо не делал каких-то особых накоплений, помогая семье единственной дочери, проживающей в провинции. С приходом зимы бывшего слугу, лишенного теплого местечка, ожидала неминуемая смерть от голода и холода на неприветливых улицах города.

Слишком хорошо знал старик о том, сколько людей гибнет в стужу и остается лежать под стылым слоем снега до весны. Никому не пожелаешь столь горькой участи.

Он почти смирился, как-то сразу осунувшись и растеряв весь свой задор. Грюмо не собирался осложнять жизнь единственной дочери, навязывая той свое присутствие. Разумеется, она бы не выгнала старика на улицу, но отбирать кусок хлеба у собственных внуков, бывший дворецкий не желал.

Однако, о нем позаботились.

Лилиана, дочь его бывшего хозяина, определила преданного слугу своего отца на проживание в сторожке – крохотном домике на самой границе городского имения де Бри.

Сторожка пряталась среди густого подлеска, который вплотную примыкал к полуразвалившейся ограде. Ветхое строение только снаружи выглядело скверно, но, как оказалось, внутри имелась пара крохотных комнатушек, коридорчик и кухня с большой печью.

Добыть дрова оказалось не такой уж большой проблемой, а уж прокормить старого человека, Лилиана сумела. Не все слуги отвернулись от юной госпожи, иные, сожалея о прошлых, славных временах, как могли защищали юную девушку от козней недоброй мачехи и злобных сестриц.

Мартина, очень полная и добродушная женщина, и при новой госпоже смогла сохранить свое прежнее положение в доме и продолжала хозяйничать на кухне. Она всячески заботилась о Лилиане, в память о матери девушки, которую очень любила. Именно Мартина научила юную дочь егермейстера отлично готовить, а самое главное, печь, хотя сама повариха, старалась не особо баловать новую хозяйку кулинарными изысками.

Впрочем, в последнее время, с изысками приходилось повременить – госпожа Жанетта стала выделять меньше денег на содержание дома, да и средства, выдаваемые на кухню, оказались сильно урезанными.

Экономка,

всецело преданная новой госпоже де Бри, тщательно следила за расходами, и сама выдавала продукты из кладовой, опасаясь воровства. Но, как ни сторожилась противная дама, которую в доме прозвали Пиявкой, воровство, все же, случалось.

Естественно, Лилиана знала о том, что воровать нехорошо. Девушке было прекрасно известно, как жестоко наказывали воришек, пойманных с поличным. Отрубание руки – это совсем негуманно, зато, действенно. Но, Лилиана не могла поступить иначе. К тому же, если берешь у самой себя – это же, вроде, уже и не воровство получается?

Девушка сумела сберечь от загребущих рук мадам Жанетты дубликаты ключей от всех дверей собственного дома. И от кладовой тоже. Поэтому, она и смогла подготовить небольшие подарочки для своих друзей из городского сиротского приюта.

Кажется, странным, что девушка из богатой и знатной семьи якшается с презренными оборванцами, париями и прочими отбросами общества. Но Лилиана так не считала – она видела прежде всего бедных и обиженных сирот, детишек, которые недоедали, ходили в обносках и почти потеряли веру в светлое будущее.

Разумеется, будучи дочерью егермейстера, Лилиане было проще помогать несчастным сиротам. Как-то она даже организовала благотворительный сбор среди своих знакомых и благодаря пожертвованиям смогла купить самым младшим детям теплые вещи.

Но все прекратилось со смертью господина де Бри. Теперь и самой Лилианне приходилось несладко. Она сама была вынуждена ходить в обносках, позабыв про шелк и атлас.

Но, то она. Она – взрослая, здравомыслящая девушка, а это дети. Дети всегда мечтают о чудесах. О каких чудесах мечтают приютские дети, Лилиана хорошо знала.

Например, шестилетний Пако, сорванец и озорник, мечтал о том, что отыщутся его родители и заберут Пако из приюта в свой большой и веселый дом. Малышка Сель мечтала о пирожных из кондитерской мадам Бриошь. Лилиана часто замечала крохотную девочку с заплаканными глазами, стоящую напротив кондитерской и пожирающую взглядом роскошную вывеску над входом.

Кое-кто из детишек мечтал о том, что отыщется добрый человек и захочет взять сироту на воспитание, поселить в своем доме и дать ребенку возможность овладеть каким-нибудь ремеслом, девочки желали попасть в содержанки к богатому купцу или, уж совсем запредельные грезы, знатному дворянину и вести жизнь праздную и полную удовольствий.

И, конечно же, все они, и мальчишки, и девчонки, мечтали о подарках, о подарках, которые дарят на праздник Новогодия. Да и сам праздник не за горами – на центральной площади, перед королевским дворцом, уже успели установить огромную, мохнатую, праздничную ель, которая, казалось, подпирает своей верхушкой хмурое зимнее небо. Еще немного, и королевский кудесник украсит величественное дерево серебряными сосульками, золотыми орехами, пряниками и конфетами. В ночь Новогодия будет открыт доступ на Королевскую площадь для всех, без исключения горожан, из государевых винных погребов выкатят огромные бочки с элем, на улицах, в больших котлах, станут варить глинтвейн и угощать всех желающих по повелению его величества, доброго короля Франциска Первого.