Лилия между тернами
Шрифт:
— Я могу поступать с тобой, как посчитаю нужным, принцесса!
— Не называй меня так! — я чувствовала, что вот-вот сорвусь в истерику.
Римман быстро сделал несколько шагов и оказался так близко, что мои твердые соски коснулись его мускулистой груди. И от этого едва заметного контакта я не смогла сдержать стона.
— Я буду называть тебя, как захочу, и делать с тобой, что захочу, принцесса Ники. И тебе придется с этим жить! — прошипел он мне в лицо.
— Пошёл ты, Рим! Я ухожу
— Что, прямо голой? — нахально усмехнулся он.
— Наплевать! Моей кошке не нужна одежда, чтобы свалить отсюда! — оттолкнула я его и направилась к выходу.
Но тут же была схвачена и прижата к его жесткому телу. Контраст его раскаленной груди и торса наверху и холодных, мокрых джинсов внизу заставили меня вскрикнуть и рвануться вперед. Но огромная, сильная рука вокруг талии не позволила отстраниться ни на миллиметр. Второй рукой Римман обхватил моё горло, не сдавливая, а просто четко обозначая границы, заключая в клетку.
— Маленькая полукровка все-таки научилась оборачиваться? — в его голосе была смесь любопытства, раздражения и даже некоторого замешательства.
Похоже, что этого он не ожидал.
— Не твоё дело, — огрызнулась я.
— Думаю, теперь моё.
— Отпусти. Я хочу уйти, — я не вырывалась, но оставалась натянутой, как пружина.
— Нет.
— Нет? Почему? Ты сказал, что я могу уйти, когда захочу. Я хочу уйти. Конец нашему договору.
— Я сказал нет. Ты остаешься.
— И не подумаю! У тебя нет права….
— У меня есть всё гребанные права, Ники. Я хозяин этой земли. Ты пришла по свой воле. И останешься, пока я тебя не отпущу.
— Но я не хочу!
— Достаточно того, что я хочу! А теперь в постель, Ники. Живо!
Он отпустил меня, но я и не подумала шевельнуться.
— Ну ладно, ты сама этого захотела.
Римман неожиданно перекинул меня через плечо и пошёл быстрым размашистым шагом. Все мои попытки вырваться ни к чему не приводили. Тогда я вцепилась ногтями в его спину над джинсами и укусила, изогнувшись.
Римман яростно зарычал и прибавил шагу.
— Не стоит раззадоривать меня еще больше, Ники. А то, боюсь, тебе не выдержать последствий своих провокаций.
Я билась и орала, обзывая его распоследними словами, но все было бесполезно.
Римман внес меня в спальню и, что-то взяв из шкафа, швырнул меня на постель, тут же наваливаясь сверху. Он схватил обе мои кисти и стянул их чем-то жестким.
— Мне больно!
— Тогда перестань дергаться и станет легче, — прохрипел он, заставляя поднять руки над головой и закрепляя.
Потом он отпрянул от меня и, встав перед кроватью, стянул с себя джинсы вместе с трусами.
— Ублюдок!
— Я знаю, принцесса Ники. Но мне плевать!
Римман опять накрыл меня своим телом, властно вклиниваясь между моими брыкающимися ногами. Я ощутила полный контакт наших обнаженных тел и то, как его плоть уперлась прямо напротив моего входа. Зажмурив глаза, я запретила себе думать об этом и все продолжала выворачиваться из-под него.
Римман зарычал в мои губы. В ответ я укусила его. Рык стал громче, и губы мужчины жестко атаковали мой рот, не обращая внимание на вкус крови и моё слабеющее сопротивление. Руки Риммана блуждали по моему телу буквально везде, оставаясь необычайно нежными, в противоположность агрессивности его рта. Его бедра изгибались и позволяли его твердой плоти скользить по моим предательски повлажневшим складкам, принуждая присоединиться к нему в этом примитивном танце вожделения, наплевав на любые доводы разума.
И я сдалась, ненавидя себя и проклиная Риммана. Из меня стали вырываться низкие, хриплые стоны, а ноги сами обхватили бедра мужчины, вдавливаясь в него еще сильнее. Римман, ощутив мою капитуляцию, торжествующе прорычал что-то в мои губы и вдруг резко соскользнул вниз.
За один вдох его рот сместился к моим нижним губам и впился в них таким же агрессивным поцелуем, каким он секунду назад терзал мой рот. Взрывная судорога выгнула моё тело раньше, чем я смогла даже осознать его перемещение. Я билась и кричала, выпуская наружу боль, неудовлетворенность и ярость, а Римман продолжал своё безжалостное нападение на моё естество. Когда до этого он ласкал меня там пальцами, я теряла себя от удовольствия. Но сейчас, когда его рот впивался в меня так отчаянно бесстыдно, я лишилась рассудка окончательно. Моё тело выгибалось снова и снова, следуя жесткому ритму его губ и языка, пока вместо стонов не стали вырываться только жалкие рыдания.
— Рим… пожалуйста… — едва смогла выговорить я.
— О чем ты просишь меня, моя принцесса? — прорычал он у моего лона.
— Я не могу больше… Остановись.
Римман поднял голову и посмотрел мне в лицо горящим неприкрытым голодом взглядом. Мои веки едва поднимались, а глаза застилали слёзы. Поднявшись надо мной, Римман освободил мои руки. Потом перевернул моё безвольное тело на бок и вытянулся за спиной, располагая свою окаменевшую, раскаленную плоть в ложбинке между моих ягодиц. Укрыв нас одеялом, Римман прижал меня к себе и уткнулся носом в затылок.
— Спи, Ники, — приказал он, и я мгновенно отключилась.
Глава 8
Я просто открыла глаза в яркое, солнечное утро. Не было ни страха, ни кошмаров. Я спокойно проспала эту ночь. Впервые за много лет. Тело было наполнено каким-то странным ощущением, напоминающим тягучую, ленивую сытость.
Я была в постели одна. Подняв глаза вверх, я натолкнулась на кожаный ремень Риммана, закрепленный на витой спинке кровати, и горячий спазм скрутил низ моего живота. Все картины и ощущения, которые заставил пережить меня Римман, наводнили мой мозг, яркие и настолько реальные, что моё дыхание мгновенно сбилось, а между бедер стало мокро.