Лилия между тернами
Шрифт:
— Ну, вообще-то, где находится тележка, я и сама знаю, — сказала я, глядя ему в спину, на которой перекатывались мышцы под облегающей футболкой, и на задницу в застиранных джинсах.
И должна сказать, что, несмотря на то, что все перевертыши были прекрасно сложены, и к красивым мужским пятым точкам я вроде привыкла, на эту стоило посмотреть. К тому же двигался парень очень гармонично, явно чувствуя себя весьма комфортно в чужом дворе.
— Угу, — ответил он и выкатил тележку. — Но зато я буду выглядеть настоящим горячим
Он подтолкнул ко мне тележку, явно выпендриваясь и пытаясь повыгодней продемонстрировать мне свою мускулатуру.
— Не боишься, что Римман надает тебе по заднице за вторжение? — спросила я его.
— Я видел, что он уехал. Обычно он возвращается только под утро. Так что у меня уйма времени, чтобы попытаться очаровать тебя.
— Очаровать? Ты даже имени моего пока не смог узнать!
— Узнаю. Мне торопиться некуда. И к тому же я частенько помогал дядьке Валере. И вообще, Римман хоть и крутой, но вменяемый мужик и с соседями дружит. Так что, думаю, моей заднице ничего не угрожает. Если только ты не решишь на неё покуситься.
— О нет! Разве что твои жутко остроумные шутки окажутся смешными только в твоем понимании. Тогда мне, возможно, захочется тебя пнуть, — огрызнулась я.
— О, ну, это вряд ли. Думаю, когда ты стояла тут и пялилась на мой зад, тебе приходили мысли совсем не о пинках.
— Я не пялилась на твою задницу! — возмутилась я.
— Пялилась, я видел!
— Ты просто нарцисс и самовлюбленный придурок! — спокойно сказала я и стала собирать листья в тележку.
— Ну и ладно. Можешь врать, сколько хочешь. Хотя не вижу ничего такого в том, чтобы признаться, что не можешь оторвать глаз от чьих-то роскошных ягодиц. Я вот смотрю сейчас на твой зад и не собираюсь скрывать, что он просто фантастично смотрится, когда ты наклоняешься за этими листьями. Могу тут хоть целый день стоять и смотреть.
Я резко выпрямилась и выронила листья из рук.
— Немедленно прекрати! — ткнула я в него пальцем.
— Что? Пялиться на твою попку?
— Да!
— Как скажешь! Все остальное тоже очень даже ничего! Кстати, меня зовут Миша. Окажешь ответную любезность и представишься? — хитро посмотрел он.
Я поколебалась, а потом все же сказала.
— Я Марина, — решив воспользоваться тем же именем, которым представлялась и Инне.
— Ты врёшь! — тут же раскусил меня Миша. — Ну ладно, если тебе так хочется, буду называть тебя Мариной. Ты надолго здесь, Марина?
Я не знала, что ответить, да и, собственно, парня это не касалось.
— Не знаю. Все будет зависеть от Риммана, — я постаралась пожать плечами как можно
— А ты его родственница или девушка? — вот же неугомонный.
— А тебе не говорили, что ты ужасно бесцеремонный и любопытный?
— Миллион раз и даже пару раз побить пытались.
— И что?
— Не помогает. Я неисправим. Так что, ты ему какая-нибудь сестра, или вы парочка?
— Я ему не сестра! — раздраженно ответила я.
Да и парочкой нас назвать язык не повернется.
— Оу! Значит все-таки Римман, наконец, привел в дом женщину! — подмигнул мне Миша.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что до этого единственной женщиной, входившей в его дом, была его домработница. Значит, ты его девушка, и у него на тебя серьезные планы.
— О, поверь, тут ты ошибаешься! — горько усмехнулась я.
— О, поверь, тут ТЫ ошибаешься! — передразнил меня Миша. — Мариночка, если такой мужик, как Римман, впервые приводит домой женщину — это очень даже важно для него. Я тебе как эксперт говорю! И хотя то, что его намерения серьезны, не есть хорошо для меня, я не буду падать духом. Если ты будешь жить по соседству, то мало ли, вдруг тебе когда-нибудь надоест молчаливый и брутальный мужик, и ты захочешь оттянуться с веселым и общительным, просто неотразимым во всех отношениях соседом.
— Просто неотразимым во всех отношениях? Тут и такой сосед имеется? — съязвила я.
Миша же, ухмыльнувшись, покатил наполненную тележку вглубь участка.
Мы собрали все листья за несколько часов, и я успела привыкнуть к тому, что у Миши ни на секунду не закрывается рот. Такое впечатление, что, если он помолчит, его просто разорвет. Но вскоре меня это перестало напрягать, и я даже стала находить его забавным. Он рассказывал множество интересных историй о жизни, друзьях и подругах, курьезах, с ними происходивших. Не все эти истории были пристойными, но мне понравилось слушать о той жизни, о которой я почти ничего не знала. Реальной жизни реальных молодых людей. Моих ровесников, с которыми я никогда не общалась и знала о том, чем они живут, только из романов.
Мы с Мишей уже давно расположились на садовых качелях, которые он основательно раскачивал, активно жестикулируя и вдохновенно рассказывая о том, как над его приятелем — жутким бабником — подшутили девчонки, которых он допек. Я сидела спиной к дому и уже откровенно хохотала, не столько, наверное, от самой истории, сколько от артистичной её подачи симпатичным Мишей. Если честно, не помню, случалось ли мне в моей жизни смеяться так долго и громко. Я всегда старалась сдерживать любые сильные проявления эмоций, но прямо сейчас, в присутствии этого взъерошенного парня с хитрыми зелеными глазами и языком без костей, смеяться от всей души мне было легко. Кажется, совсем ненадолго я забыла и об ужасе, случившемся в моей жизни, и о том, сколько еще всего должно произойти.