Лилия под дождем
Шрифт:
Мэгги резко вскинула голову.
– Нет, я уверена, что мистеру Прескоту нужно идти дальше.
– Но разве вам необходимо уходить прямо сейчас? – не унимался мальчик. – Вы бы могли хоть немного пожить у нас, как прошлой ночью.
Слова Ти возбудили и Уилла.
– Вы поживете с нами? – на его лице появилась улыбка. Он смотрел на Прескота взглядом преданной собачонки.
– Но Ти, Уилл… это не так просто, – запротестовала Мэгги. – Извините их, мистер Прескот, они не хотели оказывать на вас давление, вы просто им понравились.
– Но почему бы и не остаться? – гнул свое Ти. – Ты сама говорила, что не в состоянии справляться со всем. Мы же не можем все время зависеть от дяди Гидеона…
– Знаю, дорогой, знаю. Действительно, у нас много дел, которые мог бы сделать мистер Прескот, останься он у нас. Но вы не все понимаете в таких вещах. За подобную работу люди должны получать деньги, а у нас их нет. – От смущения щеки ее порозовели.
– Я нигде не останавливаюсь надолго, – резко сказал Прескот. Увидев огорченное лицо Ти, он смягчился: – Извини, Ти, это всегда было так, но сегодня я останусь и переночую еще одну ночь, чтобы завтра помочь вам справиться с трудными делами, если ваша мама позволит мне еще раз переночевать в хлеву.
Мэгги с благодарностью кивнула Прескоту и перевела печальный взгляд на сына. Мальчику так не хватало рядом взрослого мужчины. Не Уилла, а настоящего мужчины, который взял бы на себя ответственность взрослого человека. Ти мог бы многому научиться, имея рядом настоящего отца, а не такого инвалида, как Уилл. Заменить Ти отца пытался ее брат Гидеон, да хранит его Господь, но он приезжал лишь по воскресеньям, и все встречались только за семейным обедом. Положение в семье у Мэгги сложилось незавидное. Ти разочарованно опустил глаза. Завтра этот мужчина уйдет, и все станет снова скучным и однообразным, а ему опять придется в свои одиннадцать лет выполнять функции взрослого мужчины.
Мэгги поднялась и несмотря на то, что чувствовала она себя ужасно, начала убирать со стола.
ГЛАВА 3
День продолжался, но Мэгги чувствовала себя все хуже и хуже. Она начала чихать и кашлять и к вечеру поняла, что у нее сильная простуда. Настало время ужина. Мэгги вяло и безразлично подала пищу, но сама почти ничего не съела.
– Ма, что с тобой? – заметив ее состояние, озабоченно спросил Ти во время ужина.
– Ничего серьезного, – ответила Мэгги. – Небольшая простуда. Уилл огорченно нахмурился. Она улыбнулась: – Я уверена, что к утру мне станет легче.
– Я помогу тебе убрать посуду, – предложил Уилл.
Мэгги снова улыбнулась:
– Спасибо, дорогой, очень мило с твоей стороны. – Мэгги не хотела обижать мужа, хотя при его помощи времени на домашние дела уходило в два раза больше.
Рейд Прескот ничего не сказал. Он внимательно посмотрел на нее и отвернулся.
Убрав посуду, Мэгги с трудом поднялась по лестнице в свою комнату. Ей было так плохо, что она легла прямо на нерасстеленную кровать. Она хотела немного отдохнуть, но когда открыла глаза, за окном стояла кромешная тьма.
Все суставы у нее жутко ломило, а по телу разлился сильный жар. Стеганое одеяло, на котором она лежала, было мокрым от пота. Мэгги медленно поднялась с кровати. Голова у нее кружилась, а перед глазами все плыло. Шторы на окне были не задернуты, и она увидела черное ночное небо с яркими звездами на нем. Мэгги поняла, что проспала в одежде и ботинках до самой ночи. С трудом она стащила с ноги один ботинок и принялась расстегивать застежки на другом. Это оказалось настолько утомительным, что, сбросив с ноги ботинок, она в изнеможении откинулась на подушку. Раздеться ей оказалось не по силам, и она так и заснула в своей дневной одежде.
Остаток ночи Мэгги провела в беспокойном сне. Всю ночь ее мучили какие-то кошмары, а когда она проснулась, ее бил озноб. Только она зарылась с головой под одеяло, как ей опять стало жарко. Она снова откинула одеяло и полежала немного раскрытой, чтобы остыть. Пора было вставать: наступало время завтрака, и мальчики начнут волноваться, если не увидят мать.
С трудом Мэгги выбралась из постели. Голова ее ужасно болела, а в глаза как будто насыпали песка. Все же она решила, что приготовит завтрак, а потом снова ляжет. Упрямо борясь с тошнотой и слабостью, Мэгги спустилась вниз, изо всех сил хватаясь за перила. Еле-еле добравшись до кухни, она рухнула на стул и уронила голову на руки. В таком положении ее и застали Ти, Уилл и Прескот.
– Ма?! – От страха голос Ти сорвался на фальцет. – С тобой все в порядке? – он подбежал к ней. Уилл остался стоять в дверях, нервно вздрагивая. Мэгги подняла голову и попробовала улыбнуться.
– Ах, простите, я наверное уснула.
– Ма, у тебя такое красное лицо.
– Мне немного жарко, – согласилась Мэгги. Подошел Прескот и положил руку ей на лоб. Ладонь его оказалась прохладной. Мэгги непроизвольно прильнула к его ладони.
– Вы горите, – он приподнял ей лицо и заглянул в глаза. – У вас жар. Вам необходимо лечь в постель.
– Но кто-то же должен приготовить завтрак, – слабым, но упрямым голосом произнесла она и приподнялась со стула. Однако, делать этого не стоило. Перед глазами у нее все поплыло и она почувствовала, что у нее подкосились ноги.
– Ма! – откуда-то издалека донесся до нее голос Ти.
– Проклятье! – потерявшую сознание Мэгги подхватил Рейд. Ее голова откинулась назад, а роскошные волосы разметались по плечам. Рейд повернулся к Ти. – Где ее комната?
– Там, наверху. Я покажу вам, – дрожащим от страха голосом сказал Ти. Бледный, испуганный, он побежал наверх, показывая дорогу.
Мэгги Уиткомб показалась Прескоту хрупкой и легкой женщиной, хотя на внешность она производила впечатление статной и крупной. Должно быть, дух преображал ее, заставляя казаться для окружающих сильной и мужественной.
Ти провел Прескота в комнату матери. Посмотрев по сторонам, Рейд увидел разбросанное белье и открытое окно.
– Закрой окно, – скомандовал он, – и прибери постель.