Лимит надежды не исчерпан
Шрифт:
– Хорошие новости! – воскликнул Масалов. – Почему вы раньше не сказали?
– Мы решили сначала провести опознание, – пожал плечами Гуриев. – Пока это только подозреваемый.
– В любом случае сообщите мне о результатах опознания, – сказал Масалов. – Какова сейчас общая обстановка? – спросил он Комарова.
– Местные СМИ уже сообщили об освобождении Ватаева и о том, что его похитила одна из исламистских группировок. Это несколько успокоит оппозицию и скомпрометирует другие радикальные исламские организации. Если же еще подтвердится информация, что именно они стоят за убийством Алхазова, то это сильно пошатнет позиции других радикалов.
– Ну что ж, мы все отлично поработали, – подвел итоги Масалов. – Хотя нам еще и предстоит большая работа по вычищению остатков «Правоверных», можно с уверенностью заключить, что хребет организации сломлен. Я полагаю, всем нам можно немного отдохнуть – и снова приниматься за работу. А пока все свободны.
Оставшись в кабинете один, Масалов взял трубку телефона. Ему еще надо было позвонить в Ростов Андрееву – доложить об успешном завершении операции…
Грузия, Тбилиси,
17 ноября 2007 года
Когда Зугадзе подъехал к дому, где жил Ганидзе, он увидел рядом с домом несколько полицейских машин. Рядом стоял «Мерседес» Ганидзе. Ребят из службы безопасности пока не было. Он поднялся на лифте на седьмой этаж.
Один из полицейских преградил ему путь в квартиру. Зугадзе сунул руку во внутренний карман, чтобы достать удостоверение, но там его не было. Он начал быстро шарить по другим карманам, но удостоверения не было ни в одном из них. Неужели этот ублюдок вытащил его?
– Я полковник Зугадзе из службы безопасности президента, – резко сказал он и прошел в квартиру, отодвинул плечом растерявшегося полицейского.
Услышав его голос, в коридор выскочила плачущая Нино.
– Ираклий, вы должны найти его! – причитала она.
– Успокойся, Нино, все будет в порядке, мы найдем его.
– Вы кто? – спросил мужчина в штатском, вышедший из комнаты следом за Нино.
– Полковник Зугадзе, служба безопасности президента Грузии. Вы здесь главный?
– Майор Чолания, уголовный розыск, – мужчина протянул руку. – Вы думаете, это похищение связано с его работой?
– Я уверен в этом, – ответил Зугадзе. – Вы выяснили что-нибудь? Кто-нибудь что-либо видел?
– Только консьерж. Сказал, что пришел какой-то мужчина, показал удостоверение вашей службы и зашел внутрь, а через несколько минут вышел вместе с Ганидзе. Они сели в машину и уехали.
– Он запомнил, что за машина? – спросил Зугадзе.
– Сказал, что серая, кажется, «Опель».
– А номер?
– Номер он не видел, машина остановилась слишком далеко от подъезда.
В коридоре послышались голоса, и в квартиру вошли майор Исашвили и капитан Ракивадзе из службы безопасности.
– Леван, пошли со мной! – Зугадзе схватил Исашвили за руку и вытащил его на лестничную площадку. Там он коротко рассказал ему о русском шпионе и шпионке, о похищении Ганидзе и сером «Опеле», на котором ездил этот русский.
– Леван, нужно задействовать всех. Наших, полицию, контрразведку. И найти их. Пусть перекроют все выезды из Тбилиси, он не мог так быстро выехать из города. И проверяют все машины. И еще – его нужно брать живым, Леван, ты меня понял? – посмотрел ему в глаза Зугадзе.
– Хорошо, Ираклий, мы все сделаем. Поднимем всех. Он от нас не уйдет, – уверенно ответил Исашвили.
Вернуться домой
Грузия, Тбилиси, 17 ноября 2007 года
Мамедов подъехал к дому, где жил Васашвили, снял с Ганидзе наручники, чтобы не привлекать лишнего внимания, и вытащил того из машины.
– Веди, – подтолкнул он Ганидзе к дому.
Они зашли в подъезд и пешком поднялись на третий этаж. Мамедов встал сбоку от двери и знаком приказал Ганидзе звонить в дверь. Тот позвонил, и через пару минут за дверью послышались шаги. Щелкнул замок, и в дверном проеме показалось заспанное лицо Васашвили. Мгновенно окаменевшее, когда тот увидел за спиной Ганидзе Мамедова и направленный на него ствол пистолета.
Руслан подтолкнул Ганидзе в спину, заставляя его войти в квартиру. Внезапно Васашвили метнулся в одну из комнат. Первая пуля ударила его в плечо, развернула и бросила на косяк двери. Две другие Мамедов выпустил ему в грудь. Затем он левой рукой зажал шею Ганидзе, уперев ему пистолет в основание черепа.
– Ты хоть не дергайся, – процедил капитан, заходя вместе с Ганидзе в квартиру и прикрывая ногой дверь. – Где Светлана?
– На кухне, – кивнул головой полковник.
Мамедов чуть ослабил хватку и протащил Ганидзе на кухню. Светлана Журавлева была привязана к стулу в углу, ее рот был заткнут какой-то тряпкой. Мамедов заметил следы побоев на ее лице. Услышав шаги, женщина испуганно подняла голову. Страх на ее лице сменился недоверчивой радостью, когда она увидела за спиной Ганидзе Мамедова.
– Я сейчас, – сказал ей Руслан.
Он вытащил Ганидзе в одну из комнат и выстрелил ему в затылок. Затем быстро вернулся на кухню, вытащил изо рта Светланы кляп, затем кухонным ножом разрезал веревку, которой она была привязана к стулу. Женщина заплакала.
– Успокойся, все кончено. Все будет хорошо, – попытался успокоить ее Мамедов.
– Я… я все им рассказала… – всхлипнула Светлана.
– Успокойся, теперь это уже не важно. – Мамедов обнял ее за плечи. – Пошли отсюда.
Когда они проходили по коридору, он постарался повернуть Светлану так, чтобы ее взгляд не падал на мертвого Васашвили.
Когда они вышли на улицу, Мамедов взглянул на часы. Почти девять. Прошло уже более часа с тех пор, как он оглушил Зугадзе, а значит, тот, скорее всего, уже очнулся. Сначала Руслан хотел отвезти Светлану в посольство, но время уже было упущено. Возле него их, скорее всего, ждали. Надо было выбираться из города и из страны самим. Уже выруливая, он задумался. Самым коротким вариантом было двигаться в сторону Чечни. Но и они будут искать его в первую очередь именно там. К тому же после событий в санатории тот район наверняка кишит военными и полицией.